есть некоторые аналитики, дающие достаточно высокие прогнозы по росту цен и в 2007 году.

– Тем не менее в 2007 году акционеры ВБД продали часть принадлежащих им акций компании.

– Да, недавно мои партнеры по бизнесу продали часть своих акций, поскольку необходимо вкладывать средства в другие проекты. Я не продавал. Более того, по возможности, считаю, надо будет еще акций ВБД себе прикупить, поскольку их стоимость будет расти, вложение будет эффективным.

– Почти год назад основные акционеры ВБД передали управление компанией в руки наемного менеджера Тони Майе ра. Тогда было объявлено, что вы, Сергей Пластинин и Гавриил Юшваев займетесь созданием нового холдинга, куда войдут все ваши активы. Холдинг уже сформирован?

– Пока о новом холдинге говорить еще рано. До начала его создания слишком много еще вещей предстоит сделать. На данном этапе приоритетной задачей для всех нас является консолидация основного актива – ВБД, о чем уже неоднократно говорилось и нами, и в прессе, поскольку мы пытаемся сделать этот процесс максимально прозрачным и открытым для инвесторов. По осталь ным нашим предприятиям также работаем, но все остальные активы консолидировать проще, фактически просто объединить документацию. Непосредственно сейчас просто ни кто этим вплотную не занимается. Это не спешно.

– А что мешает консолидировать ВБД?

– Сейчас стараемся провести консолидацию таким образом, чтобы структура компании, с одной стороны, была максимально приближена к международным стандартам, а с другой – соответствовала нашему законодательству. Основная проблема в том, что по российскому законодательству ВБД – не холдинг. ОАО «Вимм-Билль-Данн Продукты питания» – это маленькая компания, которая считается управляющей и имеет соответствующую бухгалтерию, которая не отражает всех показателей. Фактически нам приходится вести «двойную бухгалтерию»: одну по американским стандартам, вторую – по российским по каждому нашему предприятию. И консолидировать ее на данный момент невозможно. В нашем законодательстве не определено само понятие холдинга, как понимает его GAAP. Получается, что по российским стандартам у нас одно предприятие, а по международным – другое.

– Какова же тогда основная цель проводимой сейчас реструктуризации ВБД?

– Сокращение количества юридических лиц, входящих в ОАО, здорово сократит расходы каждого отдельного предприятия, поскольку позволит убрать дублирующие функции подразделений ВБД. Для нас каждая копейка важна: экономия не десятками процентов определяется. Поэтому-то мы и стараемся находить решения, которые позволили бы максимально сократить расходы.

– Вопрос о продаже ВБД французской группе Danone стал уже традиционным: слухи о переговорах между компаниями ходят по рынку постоянно. Так ВБД продается или нет?

– В данном вопросе я придерживаюсь такого же мнения, как и относительно продажи принадлежащих мне акций ВБД: я продавать не хочу. Что касается Danone, то на данный момент никаких реальных переговоров нет. Danone владеет определенным количеством акций ВБД, приобретенных на фондовом рынке. И наши с ними отношения такие же, как и со всеми остальными инвесторами. Понятно, любой бизнес при определенном стечении обстоятельств может быть продан, если кто-то предложит хорошую цену. Мы всегда готовы сесть за стол переговоров и рассмотреть предложение инвесторов, но я не думаю, что сейчас нам кто-то предложит цену, которая нас устроит.

– А какая цена устроит акционеров ВБД?

– Умопомрачительная. Если кто-то захочет сделать подарок любимой на 8 Марта в виде ВБД и предложит цену, значительно превышающую нынешнюю капитализацию компании, мы с удовольствием рассмотрим это предложение. А если серьезно, то мы сейчас и сами готовы к значительным приобретениям.

– Есть информация, что акционеры ВБД рассматривали возможность приобретений профильных игроков за рубежом, в частности в Восточной Европе. Сохранились ли эти планы?

– Необязательно приобретать иностранную компанию, на нашем местном рынке тоже есть достойные игроки. Могу сказать, что в наших ближайших планах приобретения на территории России и в СНГ. Пока я считаю, что рынок нами недостаточно освоен на территории страны и нам есть над чем работать в России. Что касается западных рынков, в том числе Восточной Европы, то там все находится в руках местных производителей, выйти на рынки тех же Польши или Чехии тяжеловато.

– Каковы критерии отбора потенциальных претендентов на поглощение «Вимм-Билль-Данном»?

– Хорошее предложение по цене, хороший прирост по EBITDA. Кроме того, у каждого предприятия, которое мы рассматриваем в качестве потенциального приобретения, синергия должна быть, чтобы как в ближайшей, так и более отдаленной перспективе можно было рассчитывать на позитивный прирост. Нам очень близка любая продовольственная тематика. Вот если бы Андрей Коркунов предложил нам свой кондитерский бизнес, мы могли бы рассмотреть возможность его приобретения.

– Но кондитерский бизнес достаточно далек от молочного и сокового, на которых вы специализируетесь.

– ВБД готов войти в бизнес, который синергичен с существующим, и в кондитерский бизнес, если он хорош, в частности.

Помимо новых приобретений, которые будут и на молочном рынке, планируем провести новую маркетинговую политику по сокам, логистику всех направлений подтянуть. Выпустить линейку новых продуктов и одновременно отказаться от выпуска каких-то старых продуктов. В основном это сокращение портфеля коснется региональных брендов. Когда мы приходили в регионы, на каждом приобретенном нами предприятии выпускалось много местных марок, к ним добавились наши продукты. Сейчас принято стратегическое решение сосредоточиться на продвижении общефедеральных брендов, таких как «Веселый молочник», «Чудо», сохранив в каждом из регионов два-три местных бренда, пользующихся там наибольшим спросом.

ВБД начинает строить собственные молочные фермы, это важно для решения сырьевой проблемы наших предприятий. Пока в России объемы уничтожения скота превышают объемы его завоза и выращивания, переработчикам приходится жить в условиях сырьевого дефицита. Большие мегафермы, которые мы создаем, – бизнес тяжелый и затратный. Вложенные в них средства отбиваются не ранее чем через восемь лет. Хорошо, что сейчас появились федеральные целевые программы, такие как нацпроект развития агропромышленного комплекса, продвигаемый Минсельхозом. Государство внедряет прекрасные новации, но они убиваются на корню невозвратом средств: федеральный бюджет проценты по кредиту возвращает, а местные бюджеты – нет. Поэтому пока фермы приходится дотировать самостоятельно. Особенно актуальной эта проблема становится в свете вступления России в ВТО. У иностранных производителей есть значительные экспортные дотации, и в рамках ВТО они не будут платить высоких таможенных тарифов. В таких условиях мы просто станем неконкурентоспособны и потеряем рынок.

– Какие проблемы пищевого сектора требуют, по ваше му мнению, оперативного вмешательства со стороны государства?

– Сейчас для бизнеса наиболее актуальна проблема правильного налогообложения. Я считаю, что государство в первую очередь должно уменьшить единый социальный налог до 12–13 %, что позволило бы окончательно вывести бизнес из тени. Во-вторых, надо покончить с налогом на добавленную стоимость. Основная проблема здесь заключается в том, что НДС ставит различные компании в неравные конкурентные условия, поскольку кто-то получает возмещение, кто-то – нет. И это, к сожалению, зависит от совершенно нерыночных условий, а практически от личных связей. Лучше всего заменить НДС налогом с продаж. Тогда бизнес бы получил четкие правила игры и не пришлось бы жить по принципу «кто как договорился».

Как члены Молочного союза сейчас боремся против возвращения спрэдов (сливочные масла с добавлением растительных жиров – Ъ) в категорию натуральных сливочных масел. Сливочным маслом должно считаться то, что произведено из натурального молока. Сейчас вот кто-то лоббирует идею разделить молоко, произведенное из порошкового и цельного молока. Есть предложения, чтобы продукт, произведенный из порошка, именовался молочным напитком. Приходится объяснять, что и то и другое – это натуральный продукт. Производители и так указывают на упаковках, восстановленный это продукт или нет. В России есть регионы, где из-за отсутствия сырого молока производство возможно только из порошкового.

– А вы сами-то порошковое молоко пьете?

– Так уж сложилось, что молоко, независимо от того, порошковое оно или нет, я не пью. Иногда только с гречневой кашей употребляю. Но зато каждое утро ем творог, йогурты, естественно, производства ВБД. С