понятно, не могла нравиться.

«Денег все меньше, да и те уходят не туда; русские обирают татар; нехорошо — татары должны платить татарам», — рассуждали они. Но по-настоящему сделать ничего не могли: бандиты стояли круто. Ситуация изменилась лишь к 1995 году.

К этому времени русскоязычный криминалитет уже вовсю грыз друг друга;.

Кроме того, в поисках новых источников доходов местная братва не слишком церемонилась с татарами и частенько перегибала палку, произвольно поднимая ставки «налога», наезжая даже на репатриантов-самостройщиков, чего раньше не случалось. Торговцы-татары сами все чаще смотрели по сторонам в поисках какого-нибудь «аскера», который смог бы «обломать рога» русским беспредельщикам.

За такими дело не стало: скоро наряду с «башмаками», «греками» и прочими замелькало имя крутого татарина Али из Бахчисарая и магическое страшновато-таинственное слово «Адалет». На рынках стали появляться крепкие черноволосые ребята, говорившие своим соотечественникам: «Эй, зачем платишь дань этим русским свиньям, ты же татарин, твои предки сами с них дань брали…»

В общем, настал момент, когда схватка за передел сфер влияния теперь уже по национальному признаку становилась неизбежной. На этот раз эпицентром кровавых разборок оказался курортный регион Восточного Крыма.

В течение нескольких лет юго-восток Крыма — регион Феодосии, Судака и Коктебеля — считался башмаковской вотчиной. Наибольшим авторитетом пользовался здесь некто В. Макаров по кличке Белый. С ним были связаны и другие, более мелкие бригады по всему побережью.

Как и в других местах полуострова, бандиты здесь легально трудились в различных охранных структурах, специализировавшихся на присмотре, например, за санаториями.

В злополучное утро 23 июня 1995 года четверо охранников санатория «Крымское Приморье» отправились на рынок в село Курортное, как утверждали очевидцы, за сбором «налогов».

Здесь же, на рынке, находились двое крымских татар, Эбубекир Веисов и Роберт Габитов, которые по одной версии отказались платить дань рэкетирам, а по другой вступились за торговку-русскую, на которую наехали охранники.

Очевидцы событий утверждали, что татары приехали торговать; последующее следствие рассматривало версию, согласно которой оба парня принадлежали к группировке Али.

Как бы то ни было, между ними и охранниками возникла драка, во время которой один из охранников схватил увесистую деревянную палку-биту и стал избивать ею безоружных Габитова и Веисова. Оба упали, истекая кровью, после чего охранники сели в автомобиль и уехали.

Удары оказались для пострадавших роковыми: один умер по дороге в больницу, другой ночью уже в больнице.

Весть об убийстве рэкетирами двух татар с быстротой молнии распространилась по Крыму. Дальнейшие события были похожи на разбушевавшийся ураган, с той только разницей, что в последующих «стихийных возмущениях» отчетливо прослеживалась чья-то направляющая рука.

Двадцать четвертого июня вооружившаяся палками и прутами толпа татар разгромила кафе «Аквариум» и забросала камнями участковых инспекторов Александра Левина и Владимира Руденко, прибывших на место происшествия: татары считали, что местные милицейские чины потворствуют бандитам.

Левину пришлось сделать два предупредительных выстрела в воздух. Одного из камнеметателей, некоего Алима, задержали сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью и доставили в отделение милиции поселка Коктебель.

Начальник феодосийского ГОВД Григорий Якименко выезжал в Коктебель и просил крымских татар дать письменные показания о случившемся, но они этого делать не стали, заявив сотрудникам милиции, что сами найдут и покарают убийц.

Ночью в Щебетовке состоялся митинг, во время которого крымские татары разбили стекла в нескольких проезжавших мимо автомобилях, а на следующий день заперли в мечети участкового Руденко и потребовали от начальника милиции, чтобы им выдали участкового Левина, связанного, как считали люди, с мафией. Лишь через три часа, после долгих переговоров, заложник в форме, Руденко, был отпущен.

Похороны были назначены в селе Щебетовка 25 июня в 13 часов. В это время в Феодосии начался форменный погром.

Долгое время в крымской, да и не только в крымской прессе вовсю шли дискуссии: чем были эти события — стихийным протестом отчаявшихся людей против засилья мафии, межнациональным конфликтом или чем-то еще. Сегодня вполне ясно, что разные их участники были движимы совершенно разными чувствами: там были и охваченные жаждой мести соплеменники убитых, и обычные громилы, но дирижировали и управляли толпой люди, которые думали отнюдь не о восстановлении справедливости.

Много месяцев после событий стали известны некоторые следственные документы, сообщавшие о подробностях и организаторах погромов.

Из материалов уголовного дела N 120373. Обвиняемый К.:

«За совершение хулиганских действий я был арестован, но 8 июня 1995 года меня освободили изпод стражи. От своих знакомых из фирмы „Джан“ я узнал, что за мое освобождение следователю передали деньги. Мне объяснили, что долг возвращать не надо, но если когда-либо потребуется моя помощь, то я им должен ее буду оказать. 25 июня 1995 года я пришел в офис фирмы „Джан“, где обычно в это время собираются знакомые ребята, но там никого не было, и я пошел к своей знакомой девушке. Проходя возле центрального рынка, я увидел в толпе своих знакомых из „Джана“. От Ф. Джапарова я узнал, что они мстят за двух убитых татар. Сделав для себя вывод о том, что наступило время расплатиться за то, что меня татары освободили изпод стражи, я присоединился к… толпе».

Свидетель Д.:

«Я устроился на работу охранником в фирму „Джан“ в 1994 году. Там я познакомился с братьями Ахматом и Джамшидом Булатами… Двадцать пятого июня 1995 года Ахмат Булат сказал, чтобы все собрались на стадионе в Старом Крыму. На футбольном поле я увидел много татар на легковых автомобилях. Среди них был и лидер феодосийского Меджлиса Абдасаров Изет. Здесь же Ахмат руководил раздачей ящиков, в которых находились бутылки с бензином. По указанию Джамшида колонна направилась в Феодосию…»

В 12.30 в Феодосии группа крымских татар на десяти автомашинах подкатила к бару-ресторану «Киммерия», обстреляла его из огнестрельного оружия и забросала бутылками с зажигательной смесью. Первый этаж здания полностью выгорел, на автостоянке рядом с рестораном остались стоять несколько машин с выбитыми стеклами и помятыми бортами.

Свидетель С. рассказал следователю, что в 1994 году он устроился работать в фирму «Джан» охранником. Двадцать четвертого июня 1995 года от Джамшида Булата узнал о том, что в поселке Курортном убили двух татар, и по этому поводу 25 июня будут выступления, сбор всех джановских ребят намечен на 24 июня. Джамшид предупредил, чтобы все, имея при себе теплую одежду, прибыли в один из офисов в городе Старый Крым. На следующий день по указанию Джамшида из Старого Крыма все направились на местный стадион, где уже шла подготовка к выступлениям в Феодосии. В багажники легковых автомобилей складывали ящики, в которых находились бутылки с бензином. Из Старого Крыма колонна автомобилей направилась в Феодосию. Знаком к выступлению была остановка автомашины, ехавшей впереди колонны.

Автомобиль остановился у ресторана «Киммерия», после чего все выбежали из автомашин и побежали на автостоянку, расположенную у ресторана. Стали бить металлическими прутьями по новым автомашинам, бросали бутылки с бензином по ресторану, Джамшид стрелял из винчестера.

При нападении на ресторан «Киммерия», который считался бандитским гнездом, в руки нападавших чуть было не попал сам Белый. Он едва вырвался из рук обезумевшей толпы и даже получил ножевое ранение. Рассказывают, что он выбежал из здания, теряя домашние тапочки, вскочил в свой джип, стоявший во дворе ресторана, и направил его на толпу, которая успела расступиться перед несущейся автомашиной, что и спасло ему жизнь.