в силах. Даже одной медгруппы мало.

Мировая статистика утверждает, что 50 процентов подводников (по некоторым данным - 70 процентов), как правило, гибнут из-за неправильных действий при выходе. Слишком многое на них обрушивается, чтобы они соблюдали в этих условиях сложный порядок действий: войти в торпедные аппараты, дать один сигнал, второй, третий, четвертый, выходить по буйрепу, считать выдержки под водой... Поэтому ошибки уже на стадии выхода можно прогнозировать. А раз ошибки, значит, и водолазные заболевания неизбежны.

Общий результат: здоровье у спасенных полностью восстановилось, даже на комиссии всех признали годными к службе на подводной лодке, кроме Анисимова, и то ему просто ограничили годность. У него были небольшие остаточные явления: легкие головокружения при резких движениях. Учитывая, что парню осталось служить всего шесть месяцев, ему дали возможность пораньше уволиться с флота.

Вся история в целом - это уникальный случай вообще в мировой практике, такого ещё в морской медицине не было.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Спустя полгода после гибели С-178 я прилетел в командировку в некогда родной Полярный...

За обеденным столом плавбазы подводных лодок 'Федор Видяев' заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал В. Кругляков рассказывал:

- В тот день, когда на ТОФе случилось несчастье, главком находился у нас на Севере, на атомном крейсере 'Киров'. Готовились к большим флотским учениям. Вдруг вбегает адъютант с бледным лицом: 'Сергей Георгиевич, вас к 'Булаве'!' Мы поняли: что-то стряслось. Горшков снял трубку. Докладывал первый его заместитель, адмирал флота Смирнов. Горшков выслушал, не дрогнув ни одним мускулом: 'Ну что же, Николай Иванович, придется вам лететь'.

Сказал, положил трубку, а я по лицу вижу: он уже передумал. Самому лететь надо. Вызвал Мироненко, командующего морской авиацией: 'Готовь вертолет на берег и самолет в Москву'.

Тут как раз и министр обороны позвонил. Предложил до Владивостока свой самолет-салон.

Мы думали, учения отменят. Но главком распорядился проводить, хотя по плану в воздухе должны были быть 26 ракет одновременно. Новые ЧП могли быть... А он не отменил. Волевой мужик. Характерный.

Из Москвы, не заезжая в Главный штаб, полетел на Дальний Восток, а там прямо на спасатель. Двое суток пробыл. Это в его-то возрасте такие перелеты...

И Кругляков выразительно покачал головой.

В тот же день я навестил и свою подводную лодку - Б-409. Она стояла у причала судоремонтной мастерской. На корабле шел ремонт. Старпом о чем-то спорил с главным строителем, потом безнадежно махнул рукой. Я поинтересовался, в чем дело.

Главный строитель не успевал и потому не хотел ставить на рубку оранжевый фонарь-мигалку. Оказывается, после гибели С-178 вышел приказ о том, чтобы на всех подводных лодках установить проблесковые фонари, которые при ходе в надводном положении предупреждали бы суда: 'Внимание! Подводная лодка'. На шведском флоте такие 'мигалки' уже давно установлены. Теперь и на наших морях замигают алые всполохи - поминальные огни, зажженные в честь С-178. Но об этом будут знать только посвященные...

Главный инженер Аварийно-спасательной службы ВМФ СССР контр-адмирал Юрий Сенатский:

- Дизельную подводную лодку С-178, протараненную рыбацким судном, мы подняли всего за 20 дней. Продули все ЦГБ и понтоны и отбуксировали на Дальзавод.

Там, в доке судоремонтного завода, лодку расчленили на отсеки. Вырезали центральный отсек - сердце подводной лодки - и выгрузили его на берег. Стальное корабельное 'сердце' долго ещё подавало признаки жизни, истекая водой, маслами и топливом из обрывков трубопроводов, как из вскрытых вен...

Гибель первой ракетной дизельной подводной лодки С-80 27 января 1961 года сродни трагедии 'Курска', разве что разыгралась она в режиме полного молчания и совершенной секретности.

Эта женщина была окружена ореолом мрачной тайны. Ее муж, командир подводной лодки, погиб со всем экипажем в Баренцевом море. Никто не знал как, где и почему. Об этом предпочитали не расспрашивать - особый отдел ещё не закрыл следствие.

Вдова командира работала метрдотелем ресторана 'Космос' в портовом пригороде Мурманска - Росте. Ресторан по нынешнем понятиям - второразрядный кабак, но для нас, подводников, выбиравшихся в столицу Заполярья из отдаленных баз, 'Космос' представал фешенебельнейшим заведением, где каждый вечер шумел и сверкал скоротечный праздник жизни. Его хозяйкой, строгой и внимательной, одетой всегда в черное платье, была она - Светлана. И каждый год - 27 января - ей приносили в заснеженном морозном Мурманске свежие цветы. Число роз всегда было четным...

Шестидесятые годы начались для Северного флота более чем мрачно: из корабельного списка пришлось вычеркнуть сразу три подводные лодки. Даже в войну такое случалось нечасто... Сначала бесследно исчез в море дизельный ракетоносец С-80. Потом рванули торпеды в носовом отсеке Б-37, стоявшей у причала в Полярном. Чудовищной силы взрыв разворотил и соседнюю подводную лодку - С-350. Погибли сто двадцать два моряка. Причины взрыва не выяснены до сих пор. Не исключалась диверсия - шла Холодная война...

Средняя дизельная подводная лодка С-80, приспособленная для запуска крылатых ракет, 25 января 1961 года вышла в дальний полигон Баренцева моря. Вышла не надолго - на несколько дней. На борту - 68 человек, включая второго командира. Последний раз субмарина дала о себе знать в 23.00 26 января. Командир капитан 3-го ранга Анатолий Ситарчик доложил, что все задачи боевой подготовки выполнены, и просил 'добро' на возвращение в базу. 'Добро' дали. Но в 00 часов 47 минут 27 января радиосвязь прервалась. С-80 в Полярный не вернулась. В тот же день комфлотом выслал на поиски два эсминца и спасательное судно. Район, в котором исчезла С-80, отстоял от побережья на 50 миль и занимал площадь 384 квадратные мили. Глубины - от 200 метров и ниже. Зимний шторм швырял корабли, моряки тщетно пытались разглядеть сквозь снежные заряды черный силуэт субмарины или хотя бы черное масляное пятно на воде.

На следующий день по флоту объявили аварийную тревогу, и на поиски С-80 вышли ещё два эсминца, четыре малых противолодочных корабля, корабль разведки и спасательное судно.

Полярный притих в недобром предчувствии. Увы, день, точнее, глухая арктическая ночь не принесла никаких вестей. Тогда начался массированный поиск с привлечением авиации, подводных лодок и рыболовецких судов с их придонными тралами и поисковой аппаратурой. Вдоль береговой линии летали пограничные вертолеты. Радиотехнические посты просеивали на своих экранах каждое пятнышко засветки.

О мертвых - либо хорошее, либо ничего. Это этическое правило не распространяется на моряков. Командир отвечает за все, что случилось на корабле и с кораблем, даже если он мертв.

Не миновала эта участь и навечно 36-летнего командира С-80 капитана 3-го ранга Анатолия Дмитриевича Ситарчика.

Вот что пишет его бывший непосредственный начальник, командир дивизии подводных лодок Северного флота, а ныне Адмирал Флота Георгий Егоров:

'Подводные лодки с крылатыми ракетами на борту - сложные по устройству корабли. Поэтому нам (офицерам штаба. - Н.Ч.) приходилось часто выходить в море на этих кораблях, изучать личный состав, особенно командиров. Тогда-то я и обратил внимание на одного из них. В море он допускал оплошности, часто нервничал, что совершенно недопустимо для подводника. Я не раз обращался к командующему подводными силами контр-адмиралу Г.Т. Кудряшову с просьбой отправить этого командира на тщательную медицинскую проверку для определения его психологического состояния, но этого сделано не было.

Вскоре я снова вышел в море на той же подводной лодке для проверки корабля и всех его систем на