вещь. Примкни к одной из сторон. Или окажешься между молотом и наковальней. Погибнешь… Может, выжидаешь, кто окажется сильнее?.. Это подло. Вот Суарес — наш человек. Мне не по душе католические бредни, но Хуан — за людей и мочит дьяволов, старых и новых, не зная сомнений. Даю тебе шанс, Кожедуб. Присоединяйся к НЕРО. Мы — защитники Гомо сапиенс. Будущее определяется тем, кто кого загасит, а не твоими гуманными идеями… Время чистых философов прошло. Сейчас все конкретно… Мочить и только мочить!

Иван дал отбой.

В душе Кожедуба, когда он ковылял на посадку в старый винтовой самолет, чтобы лететь в соседнее африканское государство, а оттуда — в Москву, царило смятение: слишком много моральных вопросов, на которые не мог дать ответа…

Иван заскрежетал зубами… Он привык к ясности. Сомнения бесили… Нет, он знает точно: будет бороться, чтобы убийственный яд ненависти к кому бы то ни было: новым людям, старым, людям-индиго (или людям-дьяволам — как их ни назови!) не мог распространяться по этой прекрасной Земле!.. Иначе к чему идеи добра, на которых воспитан?!..

Солнце, садившееся за горизонт, было багровым. Закат выглядел мрачно. Наступавшие времена не предвещали хорошего.

«Сейчас все конкретно… — звучали в ушах Кожедуба слова Бухенвальда. — Кто кого загасит…»

Некоторое время спустя

В холле маленького отеля в городке Восточной Англии не было ни одного человека, если не считать портье за стойкой.

Пройдя через автоматические двери, постоялец, не обращая на него внимания, решительно направился прямо к лифту.

Мыслями он еще находился в медицинской клинике. Там, на отдельном, запертом на электронные ключи этаже в занавешенной плотными шторами палате Ева готовилась рожать первенца. Бригада врачей и медсестер, приставленных к ней, работала за специальное очень большое вознаграждение…

Он сделал правильный выбор!.. Профессор, владеющий клиникой, — известный классный специалист, клиенты приезжают со всего мира. Главное — Адам помнил, как заблестели глаза медика, едва странный гость назвал сумму «премиальных».

Такой продаст только за еще большие деньги! Но к тому времени семейство Смитов уже уедет отсюда в никому не известном направлении.

Портье окликнул его.

— Мистер Смит… Вас тут спрашивали…

Адам остановился. Огромным усилием воли погасил накатившую волну страха.

— Кто?..

— Какой-то поляк… А может, и не поляк… Не очень различаю славянские фамилии. Вот… Мистер Кожедуб… — он протянул постояльцу лист бумаги. — Это номер его телефона. Остановился в «Бирмингеме». Наверное, знаете — это на соседней улице.

Постоялец машинально кивнул.

Даже мозг нового человека Адама, равный по мощи нескольким суперкомпьютерам, не мог выдать ничего вразумительного…

Фамилия незнакомая. Кто это?! Что ему надо?!..

Адам поднял глаза от бумаги, повернулся к портье:

— Он что-нибудь передавал на словах?

— Нет!.. — чувствуя замешательство постояльца, портье, словно извиняясь за причиненное неудобство, развел руками. — Только сказал, что ему нужно встретиться с вами! Срочно!..