поехать со мной…
— Хорошо… Я распоряжусь, чтобы Нгамбези предоставил машину… Думаю, армейский джип подойдет лучше всего…
— Джип — хорошо! Но лучше, чтобы никто ничего знал. Суарес, вызови из города такси. Покинем дворец ночью, тайно. Так, чтобы никто не проследил, куда поедем…
50
Колонна старых итальянских грузовиков медленно ползла по бездорожью. По тому, что в паре километров впереди виднелся тропический лес, Кожедуб понял: путешествие подходит к концу. Совсем немного, и они окажутся в лагере.
Угрюмый темнокожий человек-дьявол, рядом с которым сидел Кожедуб, за несколько часов пути не проронил ни слова. Несколько раз они останавливались: задней машине требовалось долить воды в радиатор.
Кожедуб вспоминал то, что произошло с ним недавно…
Кожедуб и новый немногословный сотрудник САГЕН по фамилии Пчелкин ехали в машине в сторону виллы Смерть. За рулем сидел сагеновский водитель, — Иван видел его впервые.
Кожедуб и Пчелкин сидели на заднем сиденье. Машина тащилась медленно — погода и вправду благоприятствовала намеченной засаде: туман уже окутал землю, ночь выдалась особенно черная, безлунная. Пчелкин с тревогой посматривал за окно. Кожедуб исподтишка наблюдал за ним.
Новый сотрудник ему не понравился: когда в офисе САГЕН вместе с Астаховым обсуждали предстоявшее дело, Пчелкин не проронил ни слова: слушал, что говорили Астахов с Кожедубом, изредка поддакивал.
Можно объяснить робостью новичка перед начальником, но Кожедуб чувствовал: по характеру Пчелкин не трус. В нем — что-то болезненное, нервозное: судорожность движений, непрерывное облизывание пересыхающих губ.
Теперь молчал и смотрел куда-то за окно, на шедшие в параллельном ряду автомобили, но Кожедуб чувствовал: нервы новичка натянуты…
Пчелкин напоминал Ганца Мюллера, хотя тот — индиго, этот — обычный человек. «Между людьми- дьяволами и ненавидящими их членами НЕРО — внутреннее родство!» — подумал Кожедуб. Хотелось, чтобы мысль была неправдой.
Пчелкин был членом НЕРО — на лацкане черного, в тонкую белую полоску пиджака с внутренней стороны — значок: черный круг и на его фоне белые буквы «НЕРО».
Его можно заметить только случайно и при известной наблюдательности — Кожедуб обратил на кружок внимание, проходя у Пчелкина за спиной, — тот сидел в кабинете у Астахова за большим столом для совещаний.
Знакомство Пчелкина с членами НЕРО не было секретом. Астахов сообщил:
— Пчелкин принят к нам по настойчивой рекомендации Бухенвальда.
Правда, Жора тогда соврал:
— Пчелкин — аполитичная личность!..
Без Бухенвальда непроверенного человека не приняли бы в САГЕН с такой поспешностью.
— …Одного человека отправлять на виллу Смерть — опасно, трех — много. Если в коттедж кто-то наведывается, разумно поджидать малыми силами. Не спугнуть!.. Вы с Пчелкиным справитесь… — заявил Астахов Ивану, провожая на задание.
— Кто этот Пчелкин?!..
— Он много работал в сыскных агентствах.
— И все?! — возмутился Кожедуб.
— Слушай, Бухенвальд потребовал: пусть в расследовании участвуют не только симпатизирующие коммунистам агенты. «Усильте группу нейтральными сыщиками!..» Надоело, что из-за тебя нас упрекают в симпатиях коммунистам!..
…Управляемая сагеновским водителем машина сделала поворот и оказалась на нешироком шоссе, ведущем в сторону виллы Смерть…
«Уж коммунистомто я точно никогда не был! — размышлял Кожедуб. — И про политику не говорил…»
Свое кредо Иван определял: «быть хорошим человеком».
«Все дело во вчерашнем разговоре!»
На загородной штаб-квартире Норицына Кожедуб, опьянев, слегка утратил над собой контроль: вставил в длинные речи Жоры пару комментариев…
«Сохранял нейтралитет, значок НЕРО нацепить отказался — сиди теперь со странным Пчелкиным!..»
Вот и забор виллы Смерть.
— Проезжайте не останавливаясь… — велел Иван.
«Водитель тоже из НЕРО? Или коммунист?.. Астахов явно симпатизирует НЕРО. Может, носит на лацкане… На обратной стороне круглый черный значок с белыми буквами».
Проехали забор виллы Смерть, миновали еще один участок. Вкатили в открытые ворота. Те тут же закрылись. Владелец кондитерской фабрики Жук поджидал их у дерева с раскидистыми ветвями…
«Ох, не кончится эта засада хорошим!» — с тоской подумал Иван.
— Вы осматривали ее вещи?.. — следователь смотрел не на мать Снежаны, а куда-то в сторону.
Женщина — она была убита горем — ответила не сразу:
— А что осматривать?.. Это он, человек-собака!..
— Записная книжка… Фотографии… Что-нибудь, что бы помогло установить ее связи…
— Если вам нужно, смотрите… — разрешила она, немного помолчав.
Федор Карпов, пришедший в эту квартиру вместе со следователем из райотдела, поднялся со стула первым.
— У нее в комнате нет стола с ящиком… Она все хранила на полке… В шкафу…
…Распахнув дверцу, Федор сразу наклонился к нижней полке. Опыт подсказывал, что если в шкафу что-то припрятано, то это — там… Он было схватился за кофточки, аккуратно сложенные одна на другую, но тут взглянул чуть дальше — в глубь отделения.
У самой стенки поверх одежды лежал синий конверт. Карпов осторожно взял его в руки, раскрыл, вытащил лист бумаги.
Он был исписан аккуратным девичьим почерком…
Федор не верил удаче: покойница на всякий случай подробно расписала, куда собирается идти. Догадывалась: день может стать в ее жизни последним.
Следователь, наблюдавший из-за спины, присвистнул…
Карпов уже звонил по мобильному…
— Срочно на Индустриальную, 6… Кафе-клуб «Леон»!.. Девушку убили там!..
51
Еще въезжая в ворота виллы Жука, водитель потушил фары, и, когда машина остановилась, вокруг был полный мрак. В темноте владелец кондитерской фабрики повел их за собой в дом, стоявший в глубине
