калибра.

— Чего это вы игрушками увлеклись? — удивился Роулинс, потирая ладони. — Я ожидал увидеть что- нибудь посолиднее… Разрешение на оружие у вас есть, старина?

— Ну, разумеется! Оно у меня в бумажнике. Хотите взглянуть?

— Не к спеху! Вы не очень-то стремились отдать себя в руки правосудия, верно?

— А разве у правосудия ко мне претензии? — Корридон вскинул брови. — Я чист как стеклышко.

— О, поверьте, так говорят ну абсолютно все преступники! — просиял Роулинс. — Я поражен, Корридон. Вы — и вдруг уподобляетесь прочим!.. Заходите сюда, старина. На вашем месте я был бы горд, — продолжал он, заводя его в купе первого класса, из которого только что вышел сам. В купе сидел еще один полицейский, метнувший на Корридона хмурый взгляд. — Нам пришлось потеснить пассажиров, чтобы освободить место. А из Данбара специальная машина отвезет вас в Лондон. Вы должны чувствовать себя важной персоной!

— И так чувствую, — заверил Корридон. — Однако в Лондон возвращаться не собираюсь.

— Мне искренне жаль, старина, но с вами хотят немного потолковать, — сказал Роулинс, вытаскивая пачку сигарет. — Какие-то мелочи, очевидно… Попортим здоровье?

Корридон взял предложенную сигарету и прикурил от зажигалки инспектора.

— Ну если так, — рассмеялся он, — то не возражаю. — Ему хотелось выяснить, знает ли Роулинс, что Энн в поезде. — Кстати, откуда вы взялись?

Роулинс устроился возле двери.

— Мы сели в Бервике, увидев ваше красивое лицо в окне. Не хотелось беспокоить вас раньше времени. Правда, Хадсон?

Хадсон, сидевший рядом с Корридоном, хмыкнул.

— Наши парни засекли вас еще в Кингз-Кросс, — продолжал инспектор, — да чуть-чуть опоздали. Пришлось позвонить в полицию Питерборо, и на поезд сел инспектор Стюарт. Судьбе было угодно, чтобы я сам оказался в Карлайле — совсем по другому делу, не имеющему к вам никакого отношения. Мне позвонили, и я присоединился к вам в Бервике.

«Ни слова об Энн», — с облегчением отметил Корридон.

— Вы предъявляете мне обвинение?

— Только в самом крайнем случае, — с обворожительной улыбкой ответил Роулинс. — И на вашем месте я бы до этого не доводил. Не стоит портить отношений. Я предпочитаю обратиться к вашей доброй воле. Конечно, если вы заупрямитесь, я вас арестую. Так что решайте.

— В чем меня обвиняют?

Роулинс подмигнул.

— Ну же, старина, не стоит допытываться. Коли совсем припрет, я всегда к чему-нибудь смогу придраться… В первую очередь мы хотим с вашей помощью взять этого поляка. А потом уже, возможно, придется побеседовать с вами более серьезно. Не говорю, что это обязательно, но и зарекаться не стану.

— Другими словами, доказательств у вас нет, — подытожил Корридон. — И, обещаю вам, никогда не будет.

Роулинс глубоко затянулся.

— Увидим! — беспечно проговорил он. — Признаюсь, старина, я бы с огромным удовольствием засадил вас за решетку. И даже, если повезет, обеспечил бы вам петлю. Все не дает мне покоя тот маленький эпизод перед войной, когда вы прикончили секретаря посольства. Знаете, у меня такое чувство, что я плохо тогда сработал, а от плохой работы, извините за вульгарность, у меня изжога.

— Какого секретаря посольства? — спросил Корридон.

— Ладно, ладно это не имеет значения… А та блондиночка, — неожиданно прибавил инспектор, — хороша была в постели?

— Вы говорите загадками! Сперва секретарь посольства, теперь какая-то блондинка… Что это значит?

Роулинс весело обратился к двум детективам, смотревшим на Корридона с холодной неприязнью.

— Вот выдержка, а?! Да, ему палец в рот не клади. — Инспектор вновь повернулся к Корридону. — Я говорю о той шлюшке, которую вы проводили домой в ночь на семнадцатое мая, о Рите Аллен. Ну, помните, та, что упала с лестницы и сломала себе шею?

— Впервые о ней слышу, — с готовностью ответил Корридон. — У меня немало знакомых блондинок, но Рита… Нет. Как, вы сказали, ее фамилия?

Неожиданно чья-то тень упала на пол купе, и Роулинс быстро вскинул голову. В дверях стояла молодая девушка. Корридон тоже поднял голову, и по его спине пробежал холодок. Это была Энн.

Она стояла на пороге и улыбалась Роулинсу.

— Прошу прощения. Я бы хотела здесь сесть, — сказала она, переведя взгляд на толстые ноги инспектора, которые загораживали проход.

Роулинс стремительно поднялся.

— Извините, мадам, — вежливо произнес он, — купе забронировано. Уверен, что вы найдете себе другое место.

— Боюсь, что и дальше все занято, — возразила Энн, ничуть не смутясь. — Я уже смотрела. И потом, нигде ведь не обозначено, что купе забронировано?

— Совершенно верно, мадам. Но мы из полиции, — терпеливо разъяснил Роулинс. — Так что вынужден вам отказать. Весьма огорчен.

— О, я не знала. Но раз вы из полиции… Могу я попросить вас об одном одолжении? — Энн кокетливо улыбнулась.

— Разумеется, — удивленно согласился Роулинс. — О чем речь?

— Мой брат утверждает, что никто еще никогда не заплатил штрафа в пять фунтов за то, что без причины сорвал рычаг аварийного тормоза. Он говорит — обман! Но ведь на самом деле штрафуют, правда?

— Штрафуют, мадам, действительно штрафуют, — ответил Роулинс. — Это все?

— Да. Простите за беспокойство.

Сердце Корридона заколотилось. Этот абсурдный вопрос мог означать только одно: Энн собиралась остановить поезд, чтобы дать ему возможность удрать.

— Пустяки, мадам, рад услужить! — галантно сказал Роулинс.

— Еще раз спасибо. — Энн улыбнулась и закрыла дверь.

— Очаровательная девушка! — заметил Роулинс, потирая ладони. — Старина, вы, как знаток женщин, не находите, что они очаровательна?

— Безусловно, — ответил Корридон.

И с пересохшим ртом стал ждать остановки поезда.

Кто-то закричал истошным голосом:

— Остановите ее!

Но Энн открыла дверь вагона, выпрыгнула на откос и бросилась к мосту, перекинутому через небольшую речку. Когда она уже подбегала к мосту, Корридон сиганул с ограждения вниз, и рука Роулинса схватила пустоту.

Из вагона вывалились еще два детектива, — один из них прижимал к носу окровавленный платок — и присоединились к инспектору.

Все трое, затаив дыхание, следили за тем, как Корридон летит к воде, — казалось, бесконечно долгое время. При всем своем мужестве Роулинс не решился последовать за ним.

Они были так поглощены этим, что не заметили Энн, влезшую на ограждение моста в нескольких