Девушка внимательно вгляделась в фотографию.
— Да, сходство есть… Через полчаса мы будем в Данбаре. Что вы намерены делать?
— Рискнуть, — мрачно произнес Корридон. — А вот вы держитесь от меня подальше.
Энн слушала его вполуха, быстро пробегая глазами текст, и Корридон настороженно ждал ее реакции, когда она прочитает про смерть Риты. Долго ждать не пришлось. Девушка вдруг оцепенела, сжав пальцами газету.
— Она мертва! — воскликнула Энн, подняв на него пытливый взгляд. — Тут сказано, что ее убили!
— Совершенно верно, — тихо сказал Корридон. — Полиция считает, что это сделал я. Я действительно был у нее в это время. Она упала с лестницы.
На лице Энн появились страх и отвращение.
— Но тут говорится, что ее убили, — настойчиво повторила она. — И еще другого, как его… Крю. Вы и у него были?
— Да.
Корридон вытащил пачку сигарет и предложил ей, но Энн покачала головой и стала потихоньку отодвигаться, пятиться от него, вжимаясь в дальний угол крохотного помещения. Делая вид, что не замечает ее растущего беспокойства, Корридон закурил и глубоко затянулся.
— Я знаю, о чем вы думаете. Ну что ж, вы вправе иметь свое собственное мнение, и мне не под силу его изменить. Согласен, скверная история. И опять же, я ничего не могу поделать. А главное, это не имеет ни малейшего значения, — сказал Корридон.
И тут же осознал лживость своих слов. Это
— Сейчас мы с вами расстанемся. С моей стороны непростительная глупость, что я вообще втянул вас в это дело. Примите совет: как только приедем в Данбар, первым же поездом возвращайтесь в Лондон. Я один доберусь до острова, найду там вашего брата и переговорю с ним. Если хотите ему помочь, не сообщайте полиции, куда я направляюсь.
— Вы ведь что-то скрываете от меня? — резко спросила девушка. — С самого начала я чувствовала, что вы что-то скрываете. Что?
И потому, что Корридону внезапно стало важно, чтобы Энн сохранила о нем при расставании хорошее мнение, он решил сказать правду.
— Вы правы. Говорить об этом неприятно, но другого выхода нет. Помните: группа Гурвиля первоначально состояла из девяти человек? Гурвиль, Шарлотта и Джордж были убиты гестапо; ваш брат исчез. Оставшиеся пятеро были уверены, что это он предал Гурвиля, и приехали в Лондон с намерением отыскать его. Любош и Гаррис напали на след — и умерли насильственной смертью: один упал с поезда, другой утонул в пруду. Я пришел к Рите Аллен, чтобы расспросить ее о вашем брате. Пока я находился у нее дома, Риту столкнули с лестницы и сломали ей шею. — Корридон прислонился к стене, не сводя глаз с лица Энн. — Любош, Гаррис и Рита погибли — потому что знали что-то о вашем брате или случайно столкнулись с ним. Кто их убил? Ответ, мне кажется, ясен.
— Не понимаю, к чему вы клоните, — тихо произнесла она. — Думаете, что дело рук Брайана?
— Я не верю в совпадения. По крайней мере, в три совпадения подряд. Одно — да, два — может быть, но не три!
— Так вот почему вы хотите найти брата!
— Совершенно верно. И вы не можете оставаться нейтральной. Самое лучшее для вас — предоставить все мне, а самой вернуться в Лондон. Если вы выдадите полиции мое местопребывание, то тем самым выдадите, где находится ваш брат.
— Он вам очень нужен, да?
Корридон впился в нее взглядом.
— Очень. Видите ли, если мне не удастся доказать, что Риту Аллен прикончил не я, моя песенка спета. Полиция обвинит в убийстве меня. Я во что бы то ни стало должен найти вашего брата.
— Почему вы не сказали мне этого раньше?
— По правде говоря, я рассчитывал выйти на него через вас.
— Почему же вы вдруг передумали?
Корридон снял шляпу и пригладил волосы.
— Вероятно потому, что узнал вас ближе. Вначале вы были для меня всего лишь полезной. Теперь…
— Понятно.
— Ну вот и все. Возвращайтесь на свое место, а в Данбаре садитесь на обратный поезд и езжайте домой. Забудьте обо мне. Я буду справедлив с вашим братом, обещаю.
Неожиданно им овладело страстное желание схватить ее и обнять. С огромным трудом он сдержался и с неубедительным равнодушием добавил:
— Итак, до свидания. Приятно было познакомиться.
Корридон открыл дверь, отстранил руку, которая хотела удержать его, и быстро зашагал по проходу.
Длинная цепь товарных вагонов, судорожно задергавшись, остановилась. Один за другим залязгали буфера, и утренний покой разорвал истошный гудок локомотива, вставшего на красный сигнал семафора.
Ян очнулся и, подняв голову, уставился во тьму. Мирное покачивание вагона в конце концов усыпило его. Но теперь, когда поезд остановился, он тут же пришел в себя. Боль в опухшей и будто раскаленной руке толчками отдавалась в висках, словно по голове били резиновой дубинкой. Никогда в жизни Яну не было так плохо… Это вызвало у него страх.
— Жанна! — Голос сорвался на хрип — искаженный до неузнаваемости, и Ян испугался еще сильнее. — Жанна!.. Ты здесь?
— Да, здесь, — раздалось из темноты, и он услышал, как она села на пол вагона.
— С моей рукой совсем худо, — выдавил Ян, когда тело вдруг захлестнуло волной огненной боли. — У нас ничего нет попить?
— Нет.
Он надеялся, что она подойдет к нему, ждал слова сочувствия, но Жанна осталась на месте. Несколько минут Ян лежал, не двигаясь, стараясь хоть как-то унять дикую боль в голове. Господи, как же он ослабел за время сна! Руки, ноги, все мышцы будто расплавились в охватившей его лихорадке, и все же мозг сохранял удивительную ясность: если не произойдет чуда, ему уже не выйти самостоятельно из этого вонючего вагона.
— Здесь впору задохнуться. Ты не могла бы впустить свежего воздуха? Где мы? Жанна, посмотри!
Ян услышал, как она встала и ощупью пробралась к двери, потом раздался лязг металла, верхняя часть двери откинулась наружу, и тусклый свет зари проник в вагон, высветив силуэт девушки.
Ян нечеловеческим усилием заставил себя сесть, но боль и слабость тут же заставили его упасть.
— Красный семафор, — спокойно сообщила Жанна и стала всматриваться в циферблат часов. — Сейчас четыре утра.
— Где мы находимся? Ты хоть представляешь?
— Точно не знаю. Возле Шантили, по-моему. — Она вновь высунулась наружу, вглядываясь в почти неразличимые окрестности. — К западу от Шантили, пожалуй.
Толчок привел Яна в чувство. Что она сказала?
