помещения, вернее, пыточной и даже расстрельной камеры. А там чья-то рука в перчатке при помощи баллончика с краской — как будто кровью писал — вывела красноречивую и довольно зловещую надпись:

ДЕЛИТЬСЯ НАДО!

— У-ф-ф... — Теперь уже помощник президента полез в карман за платком, чтобы вытереть выступившую на лице испарину. — Но это же «бомба»... «ядерная бомба»! Я даже не представляю, что будет... какая последует реакция... в том числе и на внешнеполитической поляне... если вот это... это... не могу найти слов!.. просочится как-то за пределы нашего круга!..

— Вот и мы об этом же подумали, — мрачно заметил прокурор. — Ведь вначале рассматривался чеченский след, как один из вероятных. Караваев ранее состоял в спецназе ГРУ, не раз, понятное дело, выполнял спецзадания в Чечне... Кто-то из очевидцев даже показал, что те двое киллеров, что скрылись с места на «девятке», внешне похожи на кавказцев.

— Кто еще видел эту кассету? — перебил его помощник президента. — Кто, кроме вас, знает, о ней?

— Наш «важняк». — Прокурор назвал фамилию следователя. — А также один товарищ из ФСБ, руководитель приданной нам бригады.

— Да, мы тоже решили подключиться, — сказал замдиректора. — Во-первых, убит сотрудник ГРУ, прикомандированный к тому же к аппарату Совбеза. Во-вторых, мы тоже предполагали изначально чеченский след. А оно, это убийство, вот на какиевещи неожиданно нас вывело.

— А эту кассету не могли подбросить? — Помощник президента кивнул на стол, где теперь лежала вложенная обратно в плотный конверт видеокассета.

— Исключено, — заверили его оба. — Все происходило на глазах у понятых, в качестве которых фигурировали местные жильцы, и в присутствии членов смешанной бригады.

Какое-то время в кабинете царила напряженная тишина.

— Проинструктируйте ваших подчиненных, чтобы они хранили полное молчание! — сказал наконец помощник главы государства. — Чтобы никому! ни слова! ни даже намека! под страхом уголовного преследования!

Сказав это, он снял трубку одного из аппаратов и, назвавшись, сказал, что ему необходима — с-р-р- ррочно! — аудиенция у Самого...

Когда они подъехали к развернутым в сторону Москвы-реки и щедро иллюминированным «Алым парусам», наручные часы Мокрушина показывали без четверти девять вечера.

Измайлова, а именно она сидела за рулем очередной выделенной для их специальных нужд тачки — это был практически новый «Рено» перламутрово-зеленого цвета — свернула к корпусу IV, затем скользнула по наклонному пандусу в направлении подземного гаража.

На въезде в гараж пришлось притормозить: шлагбаум, охрана, куда деваться? Жилой комплекс «Алые паруса», в который они пожаловали, — это жилье для избранных, элитное жилье, где постояльцам наряду с комфортом и развитой инфраструктурой гарантируется полная безопасность. Поэтому-то сотрудников охраны и разной обслуги здесь едва ли не больше, чем самих обитателей этих престижных апартаментов (впрочем, возводятся уже более крутые «хаусы» для любителей городской жизни... Те же, к примеру, вновь возводимые V и VI корпуса с супердорогими и суперэксклюзивными квартирами).

То есть попасть сюда со стороны далеко не просто: если ты не жилец, не прописан здесь на каких-то законных основаниях, то для того, чтобы попасть в любой из корпусов комплекса, нужно как минимум получить статус гостя и обзавестись инд-картой вкупе с получением разрешения от приглашающей стороны. Но это все в теории, а на деле Рейнджу не пришлось даже и пальцем пошевелить: магнитокарту передал ему Технарь, а агентесса Измайлова, оказывается, заблаговременно обзавелась карточкой-'вездеходом' (оказывается, ей уже доводилось сюда приезжать, причем не раз и не два).

Гости сунули карточки в прорези считывающих устройств, — на глазах у двух местных «секьюрити» — зарегистрировались под чужими, естественно, вымышленными параметрами; шлагбаум автоматически открылся, и они поехали дальше.

— Зона 'Д', — сказала агентесса, паркуя «Рено» в одном из гаражных боксов. — «Клиент» обычно паркуется в соседнем боксе, но нам и отсюда все будет прекрасно видно. Если воспользоваться ближним к нам лифтом, то первая и вторая по счету остановки будут зона сервиса — на первом уровне бассейн, две сауны, тренажерный зал, на втором — боулинг, пара «шопов», выход в галерею и зимний сад.

— Я вижу, Анна, ты уже здесь все разведала, — одобрительно произнес Рейндж.

— Из бокса 'С', где у нашего «клиента» индивидуальная парковка, можно попасть, воспользовавшись лифтами, в саму башню. Квартира у него на десятом этаже.

— Давно ты тут пасешься? — повернув к ней голову, спросил Мокрушин. — Или у тебя здесь какие-то знакомые живут?

— А вам разве «свояк» ничего по этому поводу не говорил?

— Сказал только, что ты знаешь поляну.

— Шеф, меня здесь стажировали на «киднепинг».

— Ах вот оно что... Теорию сдавала или кого-то реально выдернули на практике?

— Обошлось теорией. Кстати, меня на нашего нынешнего клиента нацеливали.

«Эге! — подумал Рейндж. — Очередное подтверждение тому, что Мерлон и „свояк“ никогда и ничего просто так не делают, а действуют, по обыкновению, даже обучая новые кадры, — с прицелом на будущее...»

— Не факт, что «клиент» вообще сюда заявится, — подал реплику Мокрушин. — Тогда мы потянем «пустышку».

— Надеюсь, шеф, вы внимательно прочли собранное на него досье? — покосилась на него агентесса. — Из собранных материалов можно сделать вывод, что этот человек весьма консервативен в своих привычках. В том, что выходит за рамки его собственно служебных обязанностей...

— В задницу все эти досье! — выругался Мокрушин. — Там полно всякой лажи, которой нельзя верить! Запомни, девочка: человек по своей сути крайне непостоянная тварь.

— Я вижу, шеф, вы сегодня не в духе?

— А то! Тоже мне, блин, сколотили ударную спецгруппу: битый-перебитый Рейндж, сшитый заново из лоскутов, и зеленая практикантка, знающая, как все должно быть в теории!

Мокрушин, который сегодня был слегка не в духе, может, выразился бы и покрепче — не в Измайловой, понятно, было дело, поскольку «рыжая» здесь вообще ни при чем, — но открылся ближний к ним лифт и оттуда показался знакомый агентам субъект: парень лет тридцати, в куртке с эмблемой фирмы «Найк», со спортивной сумкой через плечо той же фирмы, в очках с притемненными линзами.

Он уверенно направился к их «Рено». Когда парень подошел к машине, Мокрушин приспустил стекло.

— Ну что, Технарь, все сладилось? — произнес он вполголоса.

— Обижаешь, Рейндж, — сказал тот, чуть нагнув голову к проему. — Значит, так... Работа системы видеонаблюдения блокирована лишь частично. Камеры не работают здесь, в гараже 4-го корпуса, в лифтах и на двух уровнях зоны сервиса. Ваше появление здесь на пленке не зафиксировано, будьте покойны! Но если не хотите оставить свои изображения в местной фильмотеке, за пределы указанной зоны не суйтесь.

— Понял, не дурак, — усмехнулся Мокрушин. — На какое время ты их примерно «ослепил»?

— Даже если вызовут спецов, то и им до утра придется возиться... Замучаются прозванивать кабельную сеть, — ответно ухмыльнулся Технарь. — Так что с тебя, Рейндж, — бутылка, а с тебя, Аня, соответственно, — закусь.

— Магарыч тебе «свояк» поставит, — буркнул Рейндж. — И вообще, не фиг к моей невесте клеиться!

— О-о-о! — удивился Технарь. — Я и не знал... Поздравляю!

— Шеф пошутил, — подала реплику Измайлова. — Как женщина, кажется, я ему совсем не