После случившегося он пришел к тому же мнению, что и Стас: кто-то идет теми же путями и дорожками, что и «соколы», но этот «некто», в отличие от них, действует предельно жестоко и убивает не задумываясь.
Девушкам Стас сказал, что его вызывали для разговора в «казенный дом», но подробности сообщать им не стал.
Но одну важную деталь, ставшую ему известной от Монкайтиса, он все же решил своей клиентке сообщить.
– Анна, вас разыскивают «тюменские». Через своего местного представителя они сейчас пытаются выяснить ваше местонахождение.
– Другой реакции я от них не ожидала, – пожав плечиками, сказала москвичка. – Прошла уже неделя, как я вырвалась из-под их опеки…
Теперь, видно, они сообразили, что я не собираюсь сидеть сложа руки. Я думаю, они боятся, что я не буду молчать, что я обнародую какие-нибудь факты, которые могут негативно отразиться на близящихся переговорах о судьбе акций «Мажейкю Ойл»… Стас, я уже говорила, что сделала все возможное, чтобы найти человеческий контакт с их руководством. Но мои интересы, как я смогла убедиться, они ни в грош не ставят! Я сто раз звонила в офис «тюменских», чтобы мне дали возможность поговорить с президентом компании или его первым заместителем Решетовским! Я даже в день вылета пыталась встретиться с кем-то из них! А меня эдак вежливо… в сущности послали на три буквы! И что теперь?.. Они, Стас, собственного коллегу мигом списали со счетов, потому что им невыгоден малейший скандал в самый канун заключения сделки… Нет, ссориться с «тюменскими» я не собираюсь, но и говорить нам пока особенно не о чем…
Стас, молча выслушав Анну, бросил на нее задумчивый взгляд.
– Анна, мы довольно близко подобрались к цели… Вы уверены, что не хотите уехать в Москву, предоставив нам возможность довести это дело до конца?
Головина решительно тряхнула своей огненно-рыжей копной.
– Я вам полностью доверяю, Стас, но до окончания расследования никуда не уеду! Я обещаю во всем слушаться вас и быть хорошей девочкой…
Только не прогоняйте меня из вашей компании, ладно?
Ближе к вечеру Слон уехал в Паневежис, где у него полно родни и есть знакомые среди сотрудников местных правоохранительных органов. Случай с исчезновением Пошкуса и его шофера расследует именно паневежская оперативно-следственная бригада. Слон намеревался вызнать через своих знакомых, как далеко смогло продвинуться следствие (у них уже не было сомнений, что похищение Пошкуса и Сергачева – дело рук одной и той же преступной группировки). Ходили упорные слухи, что в конце прошлого месяца бесследно исчезли несколько паневежских гангстеров средней руки… Слон сказал, что попытается разузнать подробности, потому что это также может иметь отношение к делу, которое они пытаются расследовать.
Настал и черед просмотреть видеозаписи, которые Нестеров изъял из потайного сейфа Чяпы. Раньше им было как-то не до этого, да и нужной аппаратуры не оказалось под рукой… Теперь Слон увозил с собой обе кассеты, поместив их в тайник в своем «Додже».
Они как бы поменялись местами: Слон отправился охотиться за недостающей информацией, а Стас остался за старшего на хуторе, где им предстояло укрываться ближайшие несколько суток…
Старая Онуте, в гостях у которой Стас бывал уже не раз – они регулярно наезжали сюда со Слоном то на охоту, то на баньку и шашлыки, – нисколько не стесняла молодежь своим присутствием. Иногда создавалось впечатление, что ее нет на хуторе, что она ушла куда-то по своим делам. Но стоит позвать хозяйку или даже просто поискать ее глазами, как она тут же объявится, готовая услужить, подать что-нибудь или объяснить, где находится нужная вещь.
После того как Слон уехал с хутора, старуха вдруг подошла к Нестерову и, вытирая натруженные руки о подол, сказала:
– Ты, сынок, не переживай так… Вы здесь в полной безопасности. Когда я была девчонкой, мои родители прятали здесь, возле хутора, сначала дезертиров, потом… наших литовских «лесных братьев». Энкавэдэ приходили с собаками, и не один раз, но наших схронов так и не нашли.
Наши, литовцы, которые «ястребки», тоже у нас обыски делали, «партизан» искали… То отца забирали в управу, то дядю увозили… Но каждый раз отпускали, потому что не было, этих…
– Доказательств?
– Да, доказать, что мы прячем здесь людей, они не смогли…
Римас уже показывал ему несколько схронов, выкопанных еще в сороковых годах. В одном из них был отремонтирован прогнивший трапик и сделаны новые нары из крепких сухих досок, а также прочищен водосток, не позволяющий скапливаться в бункере грунтовым водам. Они с Римасом, клюнув на экзотику, вначале опробовали в близлежащей роще советский «ППШ», предварительно очистив его от смазки, а затем, израсходовав диск, пили водку и закусывали в этом бункере, где полвека назад люди прятались от нужды, репрессий, предательства, от чекистов, регулярно прочесывавших лесные массивы на предмет поиска и уничтожения «лесных братьев», от местных активистов, готовых выдать своих же, чтобы отправить их в сибирскую ссылку, а самим завладеть чужим имуществом, и от тех же порядком одичавших «резистентов», – прятались как сами обитатели хутора с детьми и внуками, так и те, кого они из милости приютили у себя на хуторе…
– Наш Вилкас, если появится кто чужой, учует его за километр, – продолжила старая Онуте. – Про машину твою, что стоит в сарае, я скажу, что кто-то из родни приезжал, оставил свою машину у меня на хуторе. Ну а вас, если будет какая проверка, я спрячу так, что и с собаками не найдут…
– Спасибо вам, Онуте, – сказал Стас. – Но я думаю, никто нас здесь не додумается разыскивать…
Старуха хотела оставить его одного, но вдруг, улыбнувшись щербатым ртом, сказала:
– А эта… москвичка… красавица, каких поискать… Ты не надумал, сынок, часом, жениться? Ты ж, как я слышала, в разводе?
Стас улыбнулся:
– У меня с Анной деловые отношения, Онуте. Да и зачем я ей такой нужен?
– Не скажи… Ты мужчина видный! Я вот смотрю, что моя Ирма глаз с тебя не спускает! Прям расцвела вся, даже не узнать ее…
– Ваша Ирма не только редкая умница, но и очень красивая девушка, – заявил Нестеров, который, по правде говоря, только недавно оценил в этом плане свою помощницу. – Но я ей не пара… Я ведь русский по крови, а ей нужно выйти замуж за литовца…
Онуте, не соглашаясь с ним, махнула рукой.
– Сейчас весь народ перемешался… Ты вот по-литовски говоришь лучше, чем мой внук…
– Неужели?
– У Римаса через слово – русский мат… Я его ругала за это, но он меня не слушается… Ему бы тоже пора жениться, но, видно, еще не нагулялся.
– Римас – очень надежный человек. На него всегда можно положиться. А то, что он выражается иногда… это от полноты чувств.
– Вот же дурная бабка, – спохватилась Онуте. – У меня полно дел по хозяйству, а я языком треплю… да еще и людям не даю отдохнуть…
По его расчетам, девушки должны были вот-вот накрыть стол для ужина, но у тех была несколько иная программа на этот вечер.
– Вам надо расслабиться, шеф, – бросив на него странный взгляд, сказала Мышка. – У вас очень уставший вид.
– Вы захватили с собой плавки, Стас? – поинтересовалась Головина. – Впрочем… здесь, в деревне, этот атрибут не обязателен.
Стас, ничего не понимая, удивленно приподнял брови.
– Да, действительно, – сказала Мышка, прыснув в кулачок. – Тут ведь свои древние обычаи…
– А потом, после бани, можно будет перекусить, – сказала Анна.
– Мы с Аней попробуем бабушкину травяную настойку, – заявила Мышка. – А вы, шеф, сможете отведать кое-что покрепче… градусов эдак под шестьдесят… Кстати, Вирас уже баню натопил!
– Так вы хотите меня в парную загнать? – наконец врубился Нестеров. – А что… хорошая мысль!
