А что если на самом деле через несколько месяцев после Альбанова, летом, они тоже отправились в ледовый поход? Тяжелые шлюпки пришлось бросить у первых же торосов (вспомните, что и Альбанова Брусилов убеждал взять шлюпку)…
Но допустим, что «Св. Анну» не раздавило льдами, что ее экипаж не отправился в безрассудный ледовый поход на шлюпках и что им хватило продовольствия до выхода на чистую воду.
Большинство исследователей вслед за Альбановым сходятся на том, что наиболее вероятная дата освобождения «Св. Анны» изо льдов — лето 1915 года, а место — вблизи северных берегов Гренландии.
Куда же она могла тогда бесследно исчезнуть?
Погибла у берегов Гренландии, где в это время года состояние льдов бывает крайне неблагоприятным для плавания? Затонула во время шторма, тем более что часть мачт ушла на топливо, вследствие этого она потеряла не только в парусности, а в результате многократных подвижек льдов наверняка имелась течь?
В этих прибрежных областях так называемое Восточно-Гренландское течение разветвляется. Ветвь Восточно-Исландского течения приводит к северо-восточным берегам Исландии, потом она уходит на юго- восток. Ветвь Датского пролива продолжается вдоль восточных берегов Гренландии на юг.
Допустим, что «Св. Анна» попала во власть мощного Восточно-Исландского течения. Тогда бы ее (или ее обломки) должно было прибить к берегам Исландии. Начиная с двадцатых годов в разных частях Карского моря, в том числе и тех, откуда начала дрейфовать «Св. Анна», на лед выбрасывалось множество буев. Большая часть их впоследствии была обнаружена как раз на северном побережье Исландии.
Но могла «Св. Анна» попасть и во власть Датского течения. Вместе с айсбергами и целыми ледяными полями ее могло вынести через Датский пролив на чистые воды Атлантики…
Любопытную версию гибели «Св. Анны» выдвинули Д. Алексеев, сын известного полярного летчика А. Алексеева, и П. Новокшонов (журнал «Вокруг света», 1978, № 8): «…многое говорит за то, что летом 1915 года „Св. Анна“ могла оказаться на чистой воде в той части Атлантики, откуда в Норвегию, Англию и Россию надо плыть курсом юго-восток.
Судно вышло из дрейфа на чистую воду. Поднимаются паруса. Куда плыть? Заход в Исландию давал сутки-двое выигрыша во встрече с цивилизацией, но закономерно отодвигал встречу с Большой Землей. Конечно, в Петербург. Через Северное море, мимо Оркнейских и Фарерских островов. Возможно, с заходом в Норвегию. Ведь на борту несколько норвежцев…
Потрепанная почти трехлетним пребыванием во льдах „Са Анна“ под парусами движется к Европе. Переход через Атлантический океан мог длиться не более пяти-семи суток. Остаются последние дни и мили. Люди с нетерпением всматриваются в каждую точку на горизонте. Какой будет встреча с землей?
На мачте — русский флаг. Вахтенный докладывает.
— Георгий Львович, рыбина какая-то странная всплыла.
— Да это же подводная лодка! — безошибочно определяет Брусилов.
Шхуна изменяет курс. Но зачем на лодке торопливо разворачивают в их сторону орудие? Гремит первый выстрел. Рядом со шхуной начинают рваться снаряды. Шхуна уже горит. А с подводной лодки еще стреляют.
Возможно, экипаж не успел даже спустить спасательные шлюпки. Да и остались ли они после зимовки с недостатком топлива?
С февраля 1915 года воды, омывающие Англию, объявлены Германией зоной морской блокады… Пресса тех месяцев пестрит сообщениями о погибших судах. Только со 2 по 9 июля потоплено девять пароходов и одиннадцать рыбачьих судов, с 9 по 16 июля — один пароход и пять рыбачьих судов. С 3 по 16 июля только одна из германских подводных лодок потопила три русских судна — четырехмачтовый барк и два парохода. Пожалуй, август принес самый мрачный „урожай“ — погибло сто одно судно. Командир подводной лодки „У-38“ капитан-лейтенант Валентинер поставил своеобразный „рекорд“ — за пять дней пустил ко дну двадцать два парохода и 3 парусника.
Война шла не на жизнь, а на смерть. Союзники отдали секретный приказ: пользуясь нейтральным флагом, уничтожать подлодки. Появились суда-ловушки. Эти суда имели вид обычных торговых судов и замаскированные пушки. Суда-ловушки должны были заманивать подлодки на дистанцию прямого выстрела, внезапно открывать огонь и уничтожать.
Немцы, в свою очередь, поломав все каноны морской призовой войны, зачастую не утруждали себя опознанием „национальности“ судна. Альтернативным был лишь вопрос: расходовать торпеду, если есть подозрение, что судно несет артиллерийское вооружение или является судном-ловушкой, либо всплывать и разделываться с жертвой пушечными выстрелами или подрывными патронами. Для экипажей обреченных судов места в тесных помещениях подлодок, как правило, не оказывалось. Зона наибольшей плотности погибших судов находилась около Оркнейских островов и к юго-востоку от Фарерских островов и в северной части Северного моря, то есть как раз в зоне возможного плавания „Св. Анны“ после освобождения изо льдов. А „Св. Анна“ даже не ведала, что в мире второй год идет кровопролитная война».
Находя версию Д. Алексеева и П. Новокшонова интересной и возможной, Валентин Иванович Аккуратов, комментировавший их публикацию, отмечал: «Однако в этой версии есть одно слабое звено. К концу своего многолетнего дрейфа „Св. Анна“ не имела ни достаточного запаса продовольствия, ни топлива, и, конечно, самым трезвым и реальным решением командира судна был заход в ближайший порт для пополнения всем необходимым и ремонта потрепанного корабля, ибо впереди лежал путь по бурным осенним морям. Ближе всего были Ян Майен и Исландия. Но сюда „Св. Анна“ не заходила».
Тем не менее целиком отказываться от этой версии нельзя. Невозможно учесть все жертвы морской войны. «Наиболее достоверными могли быть рапорты командиров подводных лодок, — писали Д. Алексеев и П. Новокшонов. — Но часть этих рапортов отправлена на дно вместе с лодками, часть же скрылась в секретных военно-морских архивах.
И кто знает, не хранится ли где-нибудь до сих пор сообщение педантичного немецкого офицера о том, что в Северном море, в точке, обозначенной такими-то координатами, потопили шхуну под русским флагом, вооруженную двумя пушками (гарпунными, которые на расстоянии легко можно спутать с боевыми)».
А не может быть так, что «Св. Анна» до сих пор не выбралась из ледяного плена?
Да, существует общий западный дрейф к берегам Гренландии, но, может, существуют какие-то своеобразные «карманы» около той же Земли Франца-Иосифа или севернее Шпицбергена, где происходит задержка или круговое движение льдов в результате местных закономерностей? Или «Св. Анна» ушла так далеко к северу, что до поры до времени все еще где-то дрейфует в приполюсной части? Ведь находился — пятьдесят семь лет! — в ледовом плену корабль экспедиции Мак-Клюра, который в свою очередь искал пропавшую экспедицию Франклина. Только через пятьдесят семь лет он — благополучно! — вышел на чистую воду. Так, может, нас еще ждет встреча со «Св. Анной»?
Эта мысль неожиданно родилась у меня глубокой ночью в полузаброшенной таежной избе.
Кое-как дождался я утра, вспомнив к тому же, что в письме к заведующей краеведческим музеем уфимской школы № 11 Елене Ивановне Никуличевой, помогавшей мне в поиске, Валентин Иванович Аккуратов писал, что в 1938 году около Земли Франца-Иосифа он якобы видел вмерзший во льды корабль, по очертаниям очень похожий на «Св. Анну», когда они с Ильей Павловичем Мазуруком после высадки папанинцев на Северном полюсе были оставлены на острове Рудольфа для их страховки.
Первым же поездом я вернулся в город и по междугородному телефону-автомату позвонил Валентину Ивановичу.
— Да, — подтвердил он. — Только не в тридцать восьмом, а в тридцать седьмом. Была низкая облачность в тот день, как помню. Поднимались мы на вездеходе по леднику вверх на купол. Взглянул я на море случайно, а там во льдах, милях в трех от берега, мимо бухты Теплиц-бай — парусное судно. Вмерзшее в лед. Три мачты, реи оборваны. Видно, что она давно во льдах! По всем очертаниям — «Св. Анна». Я показал на корабль, и все, перебивая друг друга, стали кричать: «Святая Анна»! «Святая Анна»! Мы повернули назад, бросились к самолету, стали разогревать мотор. Но пока то да се — корабль закрыло
