что на пути туда встретил своего двойника и, находясь в одном из своих суеверных настроений, спросил: «Значит ли это vedere Napoli е poi morire (увидеть Неаполь и умереть)?» Смерть редко не занимала его мыслей. На следующий день с Александром, который снова был его компаньоном, он двинулся через Тренто в Венецию, которую снова нашел «неописуемо прекрасной». Неаполь, когда они прибыли туда, оказался «нечеловечески горячим», поэтому они ограничились посещением знаменитого аквариума, а два дня спустя двинулись дальше в Сорренто. Во время этого турне Фрейд посетил Помпею, Капри, Амальфи, Пестум, взбирался на Везувий.

В августе 1904 года Фрейд в сопровождении Александра отправился в Грецию. Утром 30 августа они отплыли в Бриндизи. Среди пассажиров находился профессор Дерпфельд, помощник знаменитого археолога Шлимана. Фрейд с благоговением глядел на человека, помогшего открыть Древнюю Трою, но ощущал слишком большую робость, чтобы к нему приблизиться. На следующий день они провели три часа на Корфу, который Фрейц сравнил с Рагузой; у него было время, чтобы посетить там две старые венецианские крепости. На следующее утро их корабль остановился в Патрасе и поплыл далее к Пирею, и в полдень 3 сентября они были в Афинах. Его первое впечатление от осмотра храма Тезея было незабываемым и не поддавалось никакому описанию.

На следующее утро они провели два часа в Акрополе, для посещения которого Фрейд заранее приготовился, надев свою лучшую сорочку. В своем письме домой он рассказывал, что его впечатления от этого места превзошли все, что он когда-либо видел либо мог вообразить, и, когда мы вспоминаем то огромное количество классических знаний, которыми он обладал, начиная с детских лет, и его чувствительность к красоте, мы вполне можем представить, что значило для него это место. Более двадцати лет спустя он сказал, что каменные колонны Акрополя цвета янтаря были самыми чудесными из всех вещей, которые он когда-либо видел в своей жизни. Стоя там, Фрейд испытал любопытное психологическое переживание, которое проанализировал много лет спустя в одном из писем Ромену Роллану. Это переживание заключалось в своеобразном неверии в реальность того, что он видит, и он озадачил своего брата вопросом, действительно ли они находятся в Акрополе. Позднее Фрейд проанализировал это свое ощущение нереальности происходящего, проследив его генезис к тому неверию, с которым он воспринял бы в свои бедные студенческие годы мысль о том, что когда-либо будет иметь возможность посетить столь чудесное место, а это, в свою очередь, было связано с запретным желанием превзойти своего отца в достижении. Он сравнил действующий в этом случае механизм с описанным им ранее механизмом, который действует в людях, «потерпевших крушение в момент успеха».

В этот раз Фрейду пришлось узнать, как сильно отличается древнегреческий язык от новогреческого. Он так хорошо был знаком с первым, что в юности писал свой дневник на древнегреческом, но теперь, когда он просил кучера отвезти его в отель «Афины», несмотря на всевозможные вариации в произношении, тот его не понимал, и он с чувством унижения вынужден был написать на бумажке название отеля.

Следующий день Фрейд снова провел в Акрополе. Они оставили Афины утром 6 сентября, сели на поезд до Коринфа, а затем двинулись вдоль Коринфского канала к Патрасу, где сели на корабль, который отплывал в тот вечер. А затем приехали домой через Триест.

В течение нескольких лет труды Фрейда либо игнорировались в немецких периодических изданиях, либо им давалась презрительная оценка. Однако некоторые обзоры его работ в англоязычных странах были дружественными и почтительными, даже если они в течение некоторого времени и не вели к какому-либо определенному признанию его идей.

Первым англоязычным автором, который написал обзор работы Брейера и Фрейда, несомненно, являлся Ф. У. Х. Майерс. Всего три месяца спустя после того, как их совместная работа «Предварительное сообщение» была опубликована в «Неврологическом бюллетене» (январь 1893 года), он изложил ее на собрании Общества психических исследований, а его отчет был опубликован в «Трудах» этого общества в июне того же года. Так что уже самые первые открытия в области того, что позднее стало психоанализом, стали доступны английским читателям спустя полгода после того, как о них было объявлено Брейером и Фрейдом. Четыре года спустя Майерс произнес речь перед тем же обществом на тему «Истерия и гениальность», в которой дал обзор «Очерков об истерии». В то время эта речь была резюмирована в «Журнале» общества, а также, в намного более полном виде, вышла в печать в книге Майерса «Человеческая личность», которая появилась в 1903 году, два года спустя после его смерти.

За год до обзора Майерсом «Очерков об истерии» врач Митчелл Кларк, невролог из Бристоля, опубликовал полный обзор этой работы в журнале «Мозг» в который сам Фрейд много лет тому назад послал свою работу по неврологии. Большинство неврологов не обратили на эту работу серьезного внимания, но у двух читателей она вызвала определенный интерес. Одним из них был Хэвлок Эллис. Два года спустя он опубликовал одну свою работу в американском журнале, в которой дал обзор «Очерков об истерии» и согласился с взглядами Фрейда относительно сексуальной этиологии истерии. Эта его работа была перепечатана восемь лет спустя во втором томе его «Исследований по психологии пола». В 1904 году в первом томе этого издания он посвятил несколько страниц тому, что назвал «чарующими и действительно важными исследованиями Фрейда». Он также ссылается в последующих томах (1906), хотя и без каких-либо библиографических данных, на работы Фрейда по неврастении и состояниям страха. В последующие годы он часто критиковал труды Фрейда, к которым у него в то время складывалось все более отрицательное отношение.

Вторым автором был Уилфред Троттер, знаменитый хирург, чье имя знакомо психологам по книге «Стадные инстинкты во время мира и войны», которая в действительности была написана в 1904 году, хотя и не публиковалась до 1916 года. Он обратил мое внимание на обзор Кларка в 1903 году, когда я начинал специализироваться по психопатологии, и в том же самом году я читал намного более полный обзор «Очерков об истерии» в книге Майерса «Человеческая личность», которая только что вышла. В следующем году появилось обсуждение Хэвлока Эллиса новых открытий Фрейда. Доктор Джеймс Дж. Патнем, профессор неврологии в Гарварде, опубликовал в первом номере «Журнала девиантной психологии» (февраль 1906 года) самую первую статью на английском языке непосредственно по психоанализу и дал первый адекватный обзор психоанализа на английском; однако его резюме было в то время в целом враждебным. За год до этого доктор Мортон Принс из Бостона в письме Фрейду говорил о его «хорошо известной работе» и просил написать статью для первого номера нового журнала. В Нью-Йорке двое эмигрантов, швейцарские психиатры Адольф Майер и Август Хох, следили за трудами Фрейда, последний даже с симпатией; они едва ли забыли упомянуть о работах Фрейда своим студентам.

Однако немногое из всего этого было известно в то время Фрейду. До 1906 года единственными откликами за пределами Вены, о которых он знал, являлись короткие и язвительные ссылки на его работы в немецких неврологических и психологических журналах и небольшое количество элементарных попыток подвергнуть проверке некоторые из его ранних идей.

В 1904 году мы сталкиваемся, однако, с двумя исследователями, которые продвинулись дальше. Отто Гросс из Граца, гений, у которого позднее, к несчастью, развилась шизофрения[108], опубликовал работу, в которой искусно сопоставил диссоциацию идей, описанную Фрейдом, с диссоциацией в сознательной деятельности, наблюдаемой при dementia praecox[109], за которой последовала оригинальная книга, где теория либидо Фрейда со всеми ее концепциями вытеснения, символизма и т. п. была полностью одобрена. Гросс стал моим первым наставником в практике психоанализа, и я присутствовал во время лечения им одного пациента.