важной миссии, которая не позволяет отвлекаться на посторонние события. Однако он решил промолчать, помня наказ командира не упоминать о путешествии на Аляску и про их странный вездеход говорить, что это машина, сделанная до войны по заказу одной крупной нефтедобывающей компании для геологоразведчиков в Сибири, а никакой не луноход. Николай промолчал, но его непонимание мотивации сталкеров и Яхонтова только крепло.
— В Коране есть Иисус?
Сабитов удивленно посмотрел на Армагена. Тот в ответ улыбнулся.
— Конечно есть. Только он там не Сын Божий, а пророк. Все религии имеют общие корни. Как и люди. Я же говорил, что все люди братья. — Хачикян похлопал Сабзиро по плечу.
— А фашисты и эти ваши духи тоже братья? — мрачным голосом спросил Сквернослов.
— Само собой. Только они братья, как Каин и Авель. Да если посудить, и те и другие живут стаей и ненавидят тех, кто на них не похож. Ну чем не братья? Но как Каин и Авель, — повторил эти странные имена Армаген.
— А кто это, Каин и Авель? — поинтересовался Николай.
— Э, брат, ты совсем необразованный. Это дети Адама и Евы. Один другого убил. Вот с тех пор и воюют люди.
Во дворе стоявшего к ним торцом здания показалась группа людей в белых маскхалатах с черными свастиками на рукавах. Их было девять человек. У всех оружие. Винтовки и автоматы с короткими стволами. И у каждого на поясе висела полуметровая пика, сделанная из прута стальной арматуры, один конец которой был заострен, а другой обмотан изолентой, чтобы держать удобнее. Их лица скрывали черные вязаные маски с прорезями для глаз. Они прошли в ту сторону, откуда прибыли путешественники, и, проходя мимо лунохода, бросали на него любопытные взгляды.
Вскоре появились и Аксай с Барсом. Варяг помог им пробраться через шлюз, и те расселись на свои места.
— Армаген, тебе привет от фашистов, — усмехнулся командир сталкеров. — Они просили отдать им твою каску, когда тебя убьют.
— Пошли их в следующий раз на хрен.
Дальше долгое время ехали молча. Яхонтов продолжал злиться на сталкеров за их, по его мнению, неправильное решение спровоцировать фашистский рейд в том районе. Сталкеры сосредоточенно смотрели на город, видимо ловя взглядом возможные изменения, произошедшие за время их недолгого отсутствия в Москве. Космонавты вообще всегда молчали. Видимо, годы, что они были в пути, сказались на их общительности не лучшим образом. Вячеслав сидел, прикрыв глаза, то и дело мотая головой. Вся его веселость куда-то пропала. Он, судя по всему, думал о погибшей Алене. Николай поочередно, то одним виском, то другим прижимался к холодному стволу автомата, чувствуя, что это хоть немного помогает усмирить головную боль.
Луноход уже проехал по улице Вавилова, миновал улицы Панферова и Строителей, пересек Ломоносовский проспект, выйдя на Коперника, и по проспекту Вернадского подъехал к Лужнецкому мосту, проехав перед этим под мостом улицы Косыгина. Косыгинский мост был в плачевном состоянии. Сверху угрожающе свисали на деформированных арматурах огромные куски бетона. Вместе с этими кусками нависал разбитый бронетранспортер и несколько легковушек, которые когда-то провалились и так и висели, словно предупреждая о грозящей под этим мостом опасности. Путешественникам пришлось прибавить ход, чтобы миновать это опасное место. Всюду по пути они видели пустые дома, многие из которых уже подавали признаки скорого обрушения. Испещренные трещинами, со следами пожаров, грабежей и стрельбы, они возбуждали самое пессимистическое настроение в путешественниках. Кое-где среди домов были видны группы людей. Кто-то тянул куда-то сани, груженные дровами и различным имуществом. Кто- то, также на санях или просто волоком, тащил в неизвестном направлении мертвые тела. Возможно, это были похороны. У Лужнецкого моста никого не было видно. В начале моста из снега торчал перевернутый автобус и уткнувшийся в парапет пожарный «ЗИЛ». Вдалеке, на льду Москвы-реки были видны проруби и много мусора вокруг.
— Воробьевы горы слева от нас, — сказал Аксай.
Сидевший за рулем Макаров остановил машину и посмотрел в указанном направлении.
— А где университет? — спросил он.
— Нет его давно. Разрушен, — ответил сталкер. — Ну что, куда вам дальше?
— А вам куда? — вопросом на вопрос ответил Андрей.
— Нам на стадион. Вон он за рекой, видите? Лужники. Неплохо сохранился. Там и живем. Там много сталкеров с семьями обитает.
— Мы вас подвезем, — ответил космонавт, и луноход снова тронулся с места. — Дальше дорогу знаем.
— Может, в гости к нам заскочите? — поинтересовался Армаген. — Будем рады. Погостите денек- другой. Куда вам спешить?
— Так вы же обратно в лес собирались. — Яхонтов взглянул на Хачикяна.
— Ну, не сразу ведь.
— Погостим. Но потом. В другой раз. Спасибо, что пригласили. — Варяг кивнул.
Луноход стал подниматься на мост. Он был целым, но годы подтачивали его и тяжелый пласт снега давил на его поверхность. Однако следы лыж и снегоходов говорили о том, что им пользуются до сих пор. И возможно, он выдержит легкий, сделанный из передовых для своего времени композитных сплавов луноход. В некоторых местах край моста был обрушен. Николай смотрел на грязный лед Москвы-реки. Снега на нем было почему-то мало. Зато в изобилии хватало каких-то бурых мазков непонятной грязи. Много различного мусора. У набережной из речного льда вертикально торчал микроавтобус, наполовину скрытый в водах Москвы-реки. Возле прорубей копошилась группа людей. Возможно, они добывали рыбу. Во всяком случае, Николаю подумалось именно это. Вдруг люди уставились на мост, и Васнецову подумалось даже, что они смотрят именно на луноход. Однако через несколько секунд выяснилось, что это не совсем так. В районе очередного обрушения мостового полотна вырвалась странная черная туча. Люди у проруби бросились прочь, а черная туча, подобно огромному рою пчел, стала клубиться у моста, все увеличиваясь в размерах и вытягивая невесомые черные щупальца в сторону убегающих людей.
— Что это? — Яхонтов взглянул на сталкеров.
— Выброс, — ответил Аксай. — Под нами второй ярус. Это метромост. Там стекла ударной волной повыбивало. А в метро, говорят, иногда какие-то подземные ветры бушуют. Вот в такие моменты происходит выброс. Через такие пробоины выдувает радиоактивный пепел. Он до сих пор очень опасен. Там черти-те что намешано.
— Это точно, — вздохнул Барс. — Там и раньше проблемы были. В метро ведь воздушные фильтры должны быть. Они там и были. И в былые годы справлялись с потоком пассажиров. Но когда Союз развалился, хлынули все и отовсюду в Москву. Пассажирские перевозки возросли с ростом населения и нелегалов. А фильтры все те же самые. Они были рассчитаны на количество людей в пять раз меньше. Вот и культивировались в трещинах и под всякими панно микробы. Там что хочешь. И туберкулезные палочки, и дизентерийные микробы, вирусы разные. Все, чем болел человек и что воздушно-капельным путем передается, копилось в укромных местах метро. А потом ядерная атака. Вот и выдувает периодически гремучую смесь из всяких дыр.
Туча отлетела от моста и стала медленно оседать на лед реки.
Машина наконец пошла на спуск. Слева проплывало огромное здание главного стадиона бывшего спорткомплекса Лужники. На спуске было видно много крыш легковушек, торчащих из-под покрывающего мост снега. Еще больше машин и автобусов было внизу, на стоянках возле длинных полуразрушенных рыночных павильонов. Многие были припорошены снегом. Другие нет. Видимо, кто-то раскапывал их в надежде чем-нибудь поживиться. Во многих машинах зияли старые пулевые отверстия.
— Мы сюда, на рынок, с женами ходили перед отлетом, — сдавленным голосом проговорил космонавт Юрий. — Как ужасно…
— Тут в первые дни бойня была страшная, — вздохнул Армаген. — Это когда чистки этнические начались. Столько людей полегло. Трупы потом в реку сбрасывали. Чтоб эпидемия не началась. Лето. Жара.
