Проходят годы мирной чередою, Встречаете вы их приход радушно, Их провожаете без сожаленья И забываете. Едва ль за целый год Похоронить кого-нибудь придется. И все-таки не вечно все кругом, И мы, которым здесь досталось жизни Шесть или семь десятков лет, не боле, Мы не единственные здесь подвластны И времени и смерти. Проходил я Когда-то раньше этими местами, И помнится, что здесь была тропинка Вдоль по ручью — ее уже не видно, И эта вот расселина, по-моему, Теперь глядит иначе… Священник Что вы, нет, Она все та же, что была. Леонард Быть может, Вот та? Священник Вы правы. Видно, ваша память, Товарищ добрый, вам не изменяет. На тех холмах (глухие там места) Там два ручья текли почти что рядом, Как будто бы велела им природа Быть спутниками вечно. В ту скалу Ударила раз молния. Расселась Она глубоко, и один ручей Иссяк с тех пор, — другой журчит поныне. Событья все у нас наперечет. Вдруг буря с ливнем полгоры подмоет, Уж то-то радости таким, как вы, Глядеть, как целый акр земли несется С камнями вниз. Иль майская гроза Все занесет январским белым снегом, И в одну ночь достанется воронам На растерзанье сотни две овец. Умрет пастух в горах случайной смертью, Весною ледоходом мост снесет, Лес вырубят для наших же построек, Родины иль крестины, поле вспашут, Отправят дочь куда-нибудь служить, Ткать кончат, старые часы починят, Все это помнится отлично всеми, И по событьям счет годам ведется Всегда двойной — один для всей долины, Другой свой собственный в хозяйстве каждом. А обо мне судили вы неверно, Я летописцем здесь считаюсь. Леонард Все же, Простите, я на кладбище не вижу Особенной заботы об ушедших, Могилы матери дитя не сыщет. Ни памятников нет, ни плит надгробных, Нет черепов с костями, говорящих О том, что все здесь в нашей жизни бренно, Нет символов бессмертья, будто здесь И не приют последний для умерших, А так, простое поле или луг. Священник От первого от вас я это слышу. Не спорю, если б в Англии повсюду Похожи были бы кладбищи на наше, Каменотесы по миру пошли бы. Но вы неверно судите о нас. Нам надписей надгробных и не надо, У очага мы мертвых вспоминаем, И нас бессмертьем утешать излишне, Ведь тот, кто здесь, в горах, как мы, родился, Тот так спокойно думает о смерти, Что для него все ясно и без слов. Леонард
