Пока он не смежит свои глаза, В последний раз послав свой взгляд прощальный На солнце и на звезды? — О, не только Страх пред мечом грозящим, угрызенья, Обиды, не поправленные роком, И оскорблений боль неотомщенных, Таких, что отомстить за них нельзя, Растоптанная гордость, перемена В благополучьи, ужас нищеты, Что ум на край безумия приводит, Обманутая дружба, боль влеченья, В другом не пробудившего взаимность, С отчаянием слитая любовь Иль мука, что дошла до агонии; — Он не всегда бежал от нестерпимых, Невыносимых пыток; но нередко, Влекомый безмятежным наслажденьем, Он счастия искал, свободы, мира; Затем что в нашем счастьи — ощущение Центральное есть мир. Ему хотелось видеть постоянство, Что было, есть и будет бесконечно, Себе такой награды он искал. И что другое было твердой скрепой Для братства, что воздвигло монастырь, Высоко на скале, — приют воздушный, — Или в уединения долины, — Что привлекло их всех из дальних мест, Содружеством их сливши неразрывным? — Инстинкт успокоения всемирный, Желанье подтвержденного покоя, Внутри и вне; возвышенность, смиренность; Жизнь, где воспоминанье и надежда Слились в одно и где земля спокойна, Где лик ее меняется едва Работой рук для нужд неприхотливых Иль силою круговращенья года, Где царствует бессмертная Душа, В согласии с своим законом ясным, И небо для услады созерцанья Открыто в невозбранной тишине.
From 'POEMS' (1815)
Из сборника 'СТИХОТВОРЕНИЯ' (1815)
A NIGHT-PIECE
At length a pleasant instantaneous gleam Startles the pensive traveller while he treads His lonesome path, with unobserving eye Bent earthwards; he looks up-the clouds are split Asunder, — and above his head he sees The clear Moon, and the glory of the heavens. There, in a black-blue vault she sails along, Followed by multitudes of stars, that, small And sharp, and bright, along the dark abyss Drive as she drives: how fast they wheel away, Yet vanish not! — the wind is in the tree, But they are silent; — still they roll along Immeasurably distant; and the vault, Built round by those white clouds, enormous clouds, Still deepens its unfathomable depth. At length the Vision closes; and the mind, Not undisturbed by the delight it feels, Which slowly settles into peaceful calm, Is left to muse upon the solemn scene.
Ночное небо Покрыто тонкой тканью облаков; Неявственно, сквозь эту пелену, Просвечивает белый круг луны. Ни дерево, ни башня, ни скала Земли не притеняют в этот час. Но вот внезапно хлынуло сиянье, Притягивая путника, который Задумчиво бредет своей дорогой. И видит он, глаза подъемля к небу, В разрыве облаков — царицу ночи: Во всем ее торжественном величье Она плывет в провале темно-синем В сопровожденье ярких, колких звезд: Стремительно они несутся прочь,