середина лета: дожди, а самое главное - грозы.

 - Понятно, хотите, чтобы инопланетяне приняли взрыв за грозовой разряд. Не знаю, не знаю… Хотя, возможно, это единственный вариант. А с корпусом бомбы как быть? Уже имеется что-то на примете?

 - Думаю, в качестве корпуса для пробного заряда подойдет вот эта штука, - Орел направился  в угол помещения и, нагнувшись, похлопал ладонью по шипастому металлическому шару.

 - А что это?

 - Морская мина. Она пустая, все, что в ней находилось опасного, я вынул.

 - Не знаю, что такое мина, но догадываюсь. И где вы ее достали? В каком-нибудь музее?

 - Мину мы обнаружили здесь, в доте – лежала и нас ждала. Я думаю, ей лет эдак триста пятьдесят или чуть больше… Ну, а что касается корпуса основного заряда - во Владивостоке на судоремонтном заводе все готово для того, чтобы приступить к его изготовлению. Чертеж я уже сделал.

 - Но вы же не знаете, каковы будут размеры.

 - А это мы с вами, уважаемый Филипп Владимирович, - Орел взглянул на три объемных ящика с компонентами будущей взрывчатки, -  сейчас и обсудим…

 Глайдер летел над заливом вдоль скалистого берега, приближаясь к утесу, на котором одиноко стоял звездолет инопланетян. Формой звездолет напоминал огурец, а так как поблизости не было никаких строений и не росло ни одного дерева, вообще не было ничего кроме неба, океана и прибрежных скал, то есть сравнить размеры корабля было не с чем, то казалось, что это и есть огурец, вставленный ради хохмы в скальную трещину каким-то шутником.

 - Они вылетают отсюда, - Жл-Ын, сидящий на заднем сидении, свесил четырехпалую руку за борт, выставив палец. – Между прочим, из этого самого места, над которым мы сейчас пролетаем.

 - Нам, брат Жилин, в настоящий момент важнее знать не то, откуда они вылетают, а куда влетают, - возразил Орел, но не замедлил зафиксировать в памяти бортового компьютера координаты точки. Знал, Жилин просто так кидаться словами не станет.

 Сидящий рядом с Орлом Григорий, проследив за его действиями, удовлетворенно кивнул.

 - А ты каким образом с такой точностью определил это место? – спросил Орел, обернувшись.

 - Дважды наблюдал, как из воды вылетают тарелки и запомнил. У крдаков врожденная способность быстро усваивать и навсегда запоминать информацию, особенно касающуюся пространственного ориентирования.

 - А ведь мы, люди, очень мало знаем о крдаках, - задумчиво произнес Орел.

 - Это не беда, представится еще возможность изучить друг друга лучше. Вы изучите нас, мы – вас. Я думаю, крдаки навсегда останутся на Земле, когда улетят гиганты.

 - Ну почему же навсегда?.. Наука не стоит на месте. К тому же трофейная техника останется. Ученые разберут звездолеты, тарелки и боты по винтикам, исследуют, поймут. И сделают точно такие же.

 - Даже лучше сделают, - поддержал Орла Гриша.

 - Если останется хоть один звездолет. Вы же их всех взорвать хотите, - заметил Жилин.

 - По крайней мере, один, тот, что в Энске Воробей ценой своей жизни отвоевал, целым останется, - пробормотал Орел и дал мысленную команду умной машине набирать высоту – они уже подлетели к утесу, и теперь надо было зависнуть у борта звездолета примерно в том месте, где в обшивке открываются ворота для приема тарелок.

 Долгого ожидания не предвиделось: наблюдатели сообщали, что тарелки прилетают и улетают всегда в строго определенное время.

 - Сам будешь координаты цели определять? – спросил Гриша.

 - Нет, - качнул головой Орел, - лучше ты.

 - Все еще не уверен? А то давай пересядем, пока время есть.

 - Первый блин у нас не должен выйти комом. Мы обязаны попасть в яблочко. У тебя, Гриша, все же опыта больше.

 - Хорошо. Ты мнемошлем-то сними, а то еще дернешься ненароком. Глайдер сместится, и все насмарку пойдет. А так он висит себе и будет висеть.

 Сказав это, Григорий принялся колдовать с прибором, установленным на панели напротив пассажирского сидения. На экране в частой сетке вертикальных и горизонтальных линий появилось изображение корабля.

 - Без двух минут два часа дня, - подал голос Жилин.

 - Вижу, - сказал Гриша. – У меня все готово. А интересно, чего они туда летают? На обед что ли?

 - Может, и на обед, - ответил Орел. – Все, заканчиваем разговоры. Готовность – две минуты.

 Гриша впился взглядом в экран и поднял кисти руг, словно хирург перед операцией.

 Ровно в два часа в сизом боку звездолета вспыхнула яркая звездочка и тут же пропала, а на ее месте образовалась черная расширяющаяся дыра. Григорий прикоснулся пальцем к мигающему в углу монитора крестику и перетащил его, разместив по центру черной дыры, после чего живо пробежался по встроенной клавиатуре.

 - Готово! – объявил он, и вдруг все увидели, как из чрева корабля одна за другой вылетели две тарелки, круто развернулись и умчались в сторону океана.

 Гриша повернулся к Орлу и спросил:

 - А в какой момент мы туда бомбу отправим: во время прилета или во время вылета?

 - В тот момент, когда в звездолет залетят две эти тарелки, естественно, - ответил Орел. – Глайдер с бомбой на борту должен залететь вслед за ними. Завтра слетаешь сюда один и с точностью до секунды засечешь время, когда залетит вторая тарелка и время закрытия ворот.

 День, когда Орел принял решение взорвать опытный образец бомбы, был таким же пасмурным, как и все предыдущие. С утра моросил мелкий противный не прекращающийся ни на минуту дождичек, характерный для Приморья и этого времени года и вроде бы ничего не предвещало грозы. Но сообщения крдаков из Хабаровска, позже – из Бикина, за ним – из Дальнереченска, и, наконец, из Спасска Дальнего говорили о том, что грозовой фронт медленно, но верно движется в сторону Владивостока.

 В район, где должен был прогреметь взрыв, вылетели Орел, его верный товарищ и постоянный сопровождающий крдак Жл-Ын, Гриша и Филипп Владимирович Горицвет. Химик пожелал собственными глазами убедиться, что сделал качественную взрывчатку.

 Заряд положили на дне узкого распадка между сопками, более похожего на каньон. По совету Горицвета Орел отвел глайдер на полкилометра вверх по распадку и поднял его на высоту около ста метров.

 Маленькая черная коробочка с единственной красной кнопкой на корпусе находилась в Гришиных руках. Парень вопросительно взглянул на командира. Тот чуть приоткрыл колпак.

 - Сейчас, - сказал он спокойно, - очередного разряда дождемся. Я дам команду.

 Будто бы по заказу тут же ветвисто просверкала молния над сопкой слева, и прогремел мощный грозовой разряд.

 Жми! – приказал Орел.

 Гриша вдавил кнопку в корпус черной коробочки.

 Замершие в кабине глайдера люди едва не ослепли от яркой вспышки и не оглохли от ужасного грохота. Глайдер тряхнуло взрывной волной.

 - Ничего себе! – ошарашено произнес Григорий. – Это что, профессор, - он повернулся к Горицвету, - всего пять процентов?..

 Филипп Владимирович хмыкнул, удовлетворенно потирая руки.

 - Ну, что, господа, дело сделано, пора домой, – сказал он тоном победителя. – А то Зоинька, наверное, уже беспокоиться начала. Прилетим, надо будет спросить, видела ли она взрыв.

 - Да не только видела, - засмеялся Григорий, - но и слышала. Я что подумал, Орел, может, не надо нам маневрами с глайдером заниматься? Может, подложим бомбу под опоры, да и дело с концом?..

 Орел, не раздумывая, покачал головой:

 - Ты, Гриша, не учитываешь толщины обшивки звездолета.

 - Да-да, - поддержал его Горицвет, - и упругости материала, из которого она сделана. Если заряд будет находиться внутри корабля, то даже если выдержит обшивка, внутри будет все уничтожено… Смотрите, господа! А гроза-то закончилась, между прочим. Мы своим взрывом испугали небесного