Поняв, что это не столько вопрос, сколько приказ, Мередит, не зная, смеяться или негодовать, не успела ответить, как оказалась совершенно обнаженной под яркими звездами. В прошлый раз он освобождал ее от одежды куда неторопливее, с ленивой грацией, сейчас же раздел ее и разделся сам за считанные секунды. А потом привлек ее к себе, клеймя раскаленным тавром губ, вжимая всем телом в песок.

Дыхание свежего воздуха на голой коже, шершавость рук, ласкающих ее самые интимные местечки, растущая твердость вздыбленной плоти, толкающейся в бедро, вознесли Мередит, в мир ощущений, пронизанный всполохами страсти. Пальцы ее ног зарылись в песок, горошинки сосков погрузились в густую поросль на его груди, ягодицы напряглись, когда он стиснул Мерри с такой силой, словно она стала продолжением его тела. Мерри застонала и накрыла ладонью двойной мешочек под стальным стержнем его плоти, вводя его в свой потаенный сад.

— Обними меня, — прошептал он и, когда она с радостью повиновалась, подхватил Мередит под коленки и, приподняв, вонзился в жаждущее естество.

Ноги Мередит сомкнулись у него на спине. Она целовала его, всасывая нижнюю губу, с отчаянной жаждой путника, затерянного в Сахаре. В этот момент для нее не существовало ничего, и даже сознание того, что обнаженные любовники на песке видны издали и каждый прохожий или рыбак может на них наткнуться, ничуть ее не волновало. Никогда еще Мерри не предавалась подобному безумию, и на этот раз не она была зачинщицей.

— Это достаточно безрассудно для тебя, моя опрометчивая маленькая авантюристка? — допытывался Дэмиен, разжимая руки, так что она сползла на песок. — Пойдем купаться.

Мерри издала протестующий вопль, но Дэмиен, не обращая внимания, схватил ее за руки и увлек к воде.

— Не хочу купаться! Ну почему ты меня тащишь!

— Если ты еще не познала удовольствия предвкушения, мой маленький сорванец, я готов научить тебя, — объявил Ратерфорд, вбегая в волны. Мередит против воли последовала за ним. — Поверь, нет ничего чудеснее, чем отдалять наслаждение.

Когда вода дошла ей до пояса, Дэмиен остановился и привлек ее к себе, одной рукой обнимая ее за талию, другой приподнимая подбородок. Он улыбался, и Мередит старалась понять, что таится в его глазах: желание… обида… решимость?

Но тут ее веки опустились под его поцелуями, а теплая ладонь легла на груди. Он стал осторожно перекатывать набухшие соски между пальцами, постепенно усиливая давление, пока она не застонала, ошеломленная восхитительным контрастом между пульсирующим жаром собственного тела и прохладой воды, лизавшей бедра. Дэмиен слегка перегнул ее через руку, погладил по плоскому животу, и пальцы запутались в темных мягких завитках лона. Он раздвинул коленом ее бедра, а настойчивые пальцы двинулись дальше, глубже, пока ее стоны не сменились всхлипами восторга. Море стало таким же орудием ее наслаждения, как его пальцы, и он беззастенчиво пользовался этим, опуская ее спиной в воду. И она, потеряв равновесие, легла на его руку, открытая и беззащитная под его натиском. Когда она окончательно потеряла голову, став единым целым с водной средой, обнимавшей и ласкавшей ее наравне с мужчиной, он отнес ее к краю воды и положил в пенный ласковый прибой. Песок шевелился под ней, колеблемый наступлением и отступлением низких волн, пока Дэмиен овладевал ею со свирепым буйным пылом страсти, давно сдерживаемой во время долгих мгновений ее наслаждения. И то, прежнее наслаждение не шло ни в какое сравнение с ощущением счастья, наполнявшим ее, пойманную в ловушку мужского тела и вечно неспокойного песка.

Измученные и насытившиеся, они лежали, прижимаясь друг к другу, позволяя волнам обмывать и гладить их. Наконец Дэмиен с неохотой отстранился и встал, подняв и Мередит. Дремотно, словно в полусне, они смыли песок. Мередит неожиданно задрожала, и Дэмиен, вернувшись к реальности ночного воздуха и холодных брызг на разгоряченных телах, схватил ее за руку.

— Беги, любимая, иначе простудишься!

Он сам побежал по песку, таща Мередит за собой. Мерри спотыкалась, громко протестовала против столь грубого пробуждения от счастливых грез, но когда кровь быстрее потекла в жилах, а соль на коже высохла, восторженно рассмеялась и легко поравнялась с ним. Волосы развевались на ветру золотисто- каштановым флагом.

Только удостоверившись, что они обсохли и немного согрелись, Дэмиен остановился. Смеясь и поминутно обнимаясь, они поспешно оделись и вернулись в пещеру, под свет фонаря, где их уже ожидало бургундское.

— Ты так же жаждешь риска, как я, — хмыкнула Мередит, поднимаясь на носочки, чтобы поцеловать его, — а может, и еще сильнее.

— Поскольку я должен дать тебе куда более волнующие, ощущения, чем занятия контрабандой, у меня, похоже, нет выбора.

Мередит отступила, сжавшись, как от удара.

— Значит, таким образом ты излил свой гнев? — тихо спросила она.

Ратерфорд нахмурился, прижав пальцы к вискам.

— Да… сначала я разозлился, но при первом же твоем прикосновении ярость куда-то подавалась. — Он с серьезным видом оглядел ее, но уголки губ тут же приподнялись в улыбке. — Все ради тебя, Мерри Трелони. Я превращу твою жизнь в сплошное приключение. Только глупец способен отказаться даже от того малого, что он имеет, лишь потому, что не все идет, как ему хочется.

По какой-то причине это рыцарское заявление послужило слишком слабым утешением. Он словно упрекал ее за жалкое подношение в ответ на его щедрый дар. Однако Мерри по-прежнему была уверена в своей правоте. Она слишком горда, чтобы принять мир, который он предлагал ей, простое, великодушное решение всех ее трудностей. Но разве возможен союз между столь разными людьми из столь разных слоев общества? Да, сейчас Ратерфорд ведет себя совсем не как подобает сыну и наследнику герцога Китли, и для этого имеется немало причин. Кто-то должен же предотвратить роковую ошибку, которая способна разрушить жизнь их обоих! Обоих?!

Мередит невесело рассмеялась в душе. Жизнь Дэмиена будет погублена так же наверняка, как солнце поднимается в небе каждое утро. Она, со своей стороны, станет купаться в роскоши, обеспечив будущее свое и мальчиков. Ратерфорд никогда не отступит от данного слова, как бы ни был потом несчастен. А когда он обнаружит, что необычная провинциалка из корнуольской глуши — совсем не та жена, которая ему нужна и подходит, наступит ужасное отрезвление. Нет, очевидно, Мередит должна думать за них обоих.

Позже она обнаружила, что думать не о чем. Ратерфорд больше не упоминал о женитьбе. По ночам в пещере они до умопомрачения любили друг друга, а днем не могли забыть о минутах безумного упоения, и Дэмиен чувствовал, что его актерские способности совершенствуются с каждым часом. Мерри была бесподобна в своих намеках и выпадах, произносимых нежным, сладкозвучным голоском, так что Дэмиен с великим трудом удерживался от улыбки. И пока она не назначила встречу своим друзьям-контрабандистам, он не боялся за ее безопасность.

Но столь мирное положение дел длилось недолго.

Мередит познакомилась с лейтенантом Ричардом Оливером в Фауи. Она как раз вышла из конторы адвоката Донна и в самом жизнерадостном настроении заказала у портного два серых шерстяных костюмчика для Тео и Роба. Наслаждаясь возможностью свободно тратить деньги, она заказала еще и три новые рубашки.

— Вы привезете юных джентльменов на примерку, леди Блейк? — осведомился портной Сэм Хелфорд, провожая до двери клиентку и не менее ее довольный столь солидным заказом.

— На следующей неделе, — сообщила Мередит, натягивая перчатки, — даже если мне для этого придется связать Роба.

Сэм ухмыльнулся. Он вел дела с Трелони, как и его отец когда-то, и считал это большой честью. Но, случайно бросив взгляд на улицу, он помрачнел и презрительно сплюнул в пыль.

— Проклятая ищейка! Посмотрите-ка на этого щеголя, которого привезли сюда из Бодмина.

Мередит последовала его совету. Выхоленный джентльмен в алом мундире с эполетами, темно-синих