голос, добавила: — Будьте уверены, сэр Алджернон всегда рад дать вам мудрый совет. Одинокой женщине трудно справиться с подростками.

— Поблагодарите сэра Алджернона за меня, — попросила Мередит со скромной улыбкой. — Ваше участие до глубины души меня трогает.

Ее веер двигался все быстрее, скрывая досадливую гримасу на лице. Нет, теперь ей еще меньше хотелось признаться хозяйке, что она осталась без экипажа. Пейшенс явно ждала ее ухода. Неприлично вдове оставаться допоздна!

Но Мередит безмятежно улыбнулась, поворачиваясь к террасе. Если повезет, Пейшенс будет так занята отъезжающими гостями, что не вспомнит о леди Блейк. Останется просто выскользнуть в сад и потихоньку убраться. До дома всего три мили, которые она легко одолеет за час. Пейшенс посчитает, что она постеснялась лишний раз подойти к ней и попрощаться и, как всегда, предпочла исчезнуть незамеченной. Даже если хозяйка останется недовольна, вежливая благодарственная записка мигом ее успокоит.

Для той, кто привык действовать быстро, решительно и украдкой, пользуясь любым подходящим прикрытием, побег был совершен блистательно. Ночь выдалась теплая, воздух был напоен ароматом жимолости, и, выйдя из дома, Мередит, охваченная благословенным ощущением свободы, присущим только пленнику, долго просидевшему в заточении, уселась на берег ручья, чтобы снять чулки и туфли и по- настоящему насладиться уединенной прогулкой. Она уже собралась было заткнуть складки ненавистной бомбазиновой юбки за пояс панталон с оборочками, чтобы шагать было полегче, когда за поворотом мощеной дорожки раздалось звонкое цоканье копыт.

Сердце Мерри упало при мысли о том, какое зрелище она представляет собой в эту минуту. Разумеется, всаднику ее лицо покажется знакомым. Чужакам просто нечего делать на дороге в этот поздний час, а ее знает каждая собака на много миль вокруг. И спрятаться негде, если не считать этой канавы, но ведь, с другой стороны, она не делает ничего недозволенного…

Слабое утешение. Один ее вид немедленно возбудит бурю сплетен. Вот будет о чем посудачить кумушкам!

Стук все приближался, и Мередит сунула чулки с туфлями себе за спину: все равно нет времени их натянуть. Остается надеяться, что в последний момент ее осенит вдохновение, но объяснения, которые неминуемо придется дать, зависят от того, кем окажется всадник. Местный фермер выслушает и примет нечто куда более незатейливое объяснение, чем запоздалый гость леди Баррет.

Спрятав под юбки босые ноги, леди Блейк уселась поудобнее с видом олицетворенного терпения.

— Дьявол меня побери, — раздался слишком знакомый голос, — если это не сама леди Блейк отдыхает на обочине.

Он сидел на вороном жеребце, великолепнее которого Мередит сроду не доводилось видеть; одна рука небрежно покоится на бедре, другая сжимает опущенные поводья. Брови насмешливо подняты, губы искривлены в нескрываемо торжествующей улыбке.

Мередит в бессильной ярости скрипнула зубами. С любым другим она могла бы легко справиться, но за последние несколько часов, к собственному прискорбию, убедилась, что Мерри Трелони обрела в лорде Ратерфорде достойного противника и, похоже, нашла коса на камень.

— Вам, разумеется, наша встреча покажется как нельзя более странной, лорд Ратерфорд, — сухо выдавила она.

— Разумеется, — с подобающим случаю участием отозвался он. — Именно так. — И, спешившись, осведомился: — Могу я присоединиться к вам? Кажется, вы нашли уютное местечко.

«Боги наконец решили улыбнуться и мне», — самодовольно подумал Дэмиен. Какая невероятная удача застать маленькую вдовушку в столь невыгодном положении! Пусть хлопается в притворные обмороки сколько пожелает, здесь, в ночной тишине, без посторонних глаз это ей ничуть не поможет!

Мерри без особенной надежды решила, что, вероятно, лучшим выходом будет воззвать к его рыцарским чувствам.

— Ах, милорд, какой позор быть застигнутой в таком виде! — воскликнула она, ломая руки. — Передать не могу, как мне стыдно… но все же принуждена молить вас продолжать путь. — Длинные ресницы энергично затрепетали, нежные губки чуть дрогнули. — Заклинаю вас ехать дальше, чтобы и я смогла тронуться в дорогу.

— Но с моей стороны было бы просто неблагородно бросить даму одну в беде, — возразил он, уже успев заметить туфли и чулки, валявшиеся в траве. Какого черта она их сняла? Непрошеный смех так и рвался из груди, угрожая испортить неожиданное развлечение.

Мередит, заметив направление его взгляда, рассерженно прикусила губу. Придется сказать правду, все равно выхода нет.

— Видите ли, босиком идти легче, — пробормотала она. — Ну конечно, — вкрадчиво поддакнул он. — Вполне понятно. Уверен, что у вас заготовлено весьма правдоподобное объяснение для ваших ночных странствий.

Мерри, отбросив всякое лицемерие, язвительно проговорила:

— Поскольку вам и это известно, сэр, предлагаю заранее согласиться с основательностью моих доводов и признать, что все это вас не должно касаться.

Но лорд Ратерфорд вовсе не намеревался так легко сдаться. — Нет, леди Блейк, покачал он головой, — вы от меня так просто не отделаетесь. Я провожу вас домой.

Господи, как Мерри хотелось вскочить! Гордо выпрямиться и уйти от него во тьму. Но для этого пришлось бы либо задрать юбки и надеть чулки, либо подхватить туфли с чулками и удалиться голоногой и босой. Невозможно. Ни та ни другая перспектива не выдерживает никакой критики.

— Я не нуждаюсь в провожатых, сэр. И ни к чему бояться за меня. Я знаю дорогу и хорошо известна в здешних местах, так что вряд ли кто-то посмеет приблизиться ко мне со злыми замыслами.

Лорд Ратерфорд, усмехнувшись про себя, подумал, что он нисколько за нее не боится. По каким-то непонятным ему самому причинам он был глубоко убежден, что Мерри Трелони способна сама о себе позаботиться. И вовсе не по этим соображениям настаивал на своем. Нет, ему наконец предоставилась возможность взять реванш, и он не собирался так легко сдаваться, особенно когда плоды победы, можно сказать, уже созрели.

— Прошу прощения, леди Блейк, но я, по чести говоря, просто не способен покинуть вас здесь, — ответил он с извиняющейся улыбкой. — Мешают какие-то совершенно смехотворные и совершенно никчемные понятия о приличиях.

— Правила этикета, принятые в лондонском обществе, сэр, в глуши Корнуолла совершенно неприемлемы, — отрезала Мередит. — И если попытаетесь поддерживать столь высокие стандарты во время вашего пребывания здесь, боюсь, вам нелегко придется.

— Постараюсь запомнить ваш совет.

Лорд Ратерфорд встал и с поклоном поднял ее сброшенную обувь.

— Вам будет куда удобнее в седле, если наденете туфли и чулки, — заметил он, уронив вышеуказанные предметы ей на колени.

Мередит моргнула, словно пытаясь очнуться от кошмара, в котором она оказалась совершенно беспомощной и не владеющей положением.

— Лорд Ратерфорд, по-видимому, вы либо плохо слышите, либо голова ваша затуманена… вероятно, бренди сэра Алджернона?

Подвижные брови взлетели под самый лоб, всякая осторожность рассеялась под натиском все сметающего гнева.

— И голова моя, и слух находятся в превосходном состоянии, — заверил он. — Но вот ваши, кажется, сегодня вечером немного подвели.

Опустившись перед ней на одно колено, он взял чулок и, пока Мерри, как зачарованная смотрела на него, завладел ее ножкой и с ловкостью, говорившей о долгом опыте, натянул чулок, разгладил и преспокойно поднял ее юбку, чтобы было удобнее орудовать. Мередит, оцепенев от ужаса, несколько мгновений наблюдала, как его пальцы скользят по ее голой ноге, почти лаская гладкую кожу, но, тут же опомнившись, размахнулась. Маленькая ладонь с треском опустилась на его щеку. Серые глаза чуть прищурились, голова откинулась под ударом, но рук он не отнял.

— Прошу запомнить на будущее, Мередит Трелони: вы проделали такое безнаказанно в первый и