— Пришел узнать, Эпторп, как у тебя дела.

— Отвратительно, старина, отвратительно.

— А тебя, кажется, не очень-то обременяют здесь каким-нибудь лечением.

— Они просто не представляют себе, насколько я болен. Мне то и дело приносят и заставляют складывать картинки-головоломки и книжечки Йэна Хейя. Жена начальника отделения — глубоко бездарная женщина — предложила выучить меня вышивать тамбуром. Я прошу тебя, старина… Просто умоляю тебя…

Гай достал из кармана бутылку виски:

— Я вот принес тебе бутылочку виски, Эпторп.

— Это очень кстати. Я приму это от тебя с удовольствием. С большим удовольствием. Здесь нам дают по маленькой мензурке с заходом солнца. Но этого совершенно недостаточно. Часто хочется выпить побольше. Я сказал им об этом в довольно сильных выражениях, но они только посмеялись. Они лечат меня совсем неправильно с самого начала. Я разбираюсь в болезнях и в медицине больше, чем любой из здешних молодых идиотов. Просто удивительно, что я еще жив до сих пор. Необыкновенная выносливость. Чтобы прикончить такого закаленного человека, как я, нужно время. Но они таки добьются своего. Одного они довели здесь до смерти. Сначала они выматывают все силы, убивают желание жить, а потом трах — и конец. Ты просто обречен здесь. Я был свидетелем десятка таких случаев.

— Куда мне поставить бутылку?

— Куда-нибудь поближе, чтобы можно было достать. На койке она чертовски нагреется, но я думаю, это все-таки лучшее место.

— А если в тумбочку?

— Они то и дело заглядывают в нее. А вот перестилать постель они явно ленятся. Одернут покрывало перед обходом врача, вот и все. Засунь ее под простыню, там никто не увидит.

Кровать была застлана только простыней и хлопчатобумажным покрывалом. Засовывая бутылку под простыню, Гай увидел не прикрытые «дельфинами» большие ноги Эпторпа с облупившейся от высокой температуры кожей.

Гай попытался заинтересовать Эпторпа рассказом о новом бригадире и о своем весьма неопределенном положении, но Эпторп лишь раздраженно проговорил:

— Да, да. Все это теперь для меня другой мир, старина.

Эпторп сделал глубокую затяжку из трубки, выдохнул дым, пытался ослабевшей рукой положить трубку на стоявший рядом с койкой столик и с шумом уронил ее на голый пол. Гай наклонился, чтобы поднять ее, но Эпторп торопливо сказал:

— Оставь ее там, старина. Она не нужна мне. Я закурил ее просто для компании.

Переведя взгляд на Эпторпа, Гай увидел на его бледных щеках слезы.

— Может быть, мне лучше уйти, Эпторп?

— Нет, нет. Ничего, через минутку это пройдет. А ты принес штопор? Ты молодец, Краучбек. Мне кажется, что не вредно будет пропустить рюмочку.

Гай откупорил бутылку, налил мензурку, заткнул бутылку пробкой и снова положил ее под простыню.

— Ополосни, пожалуйста, мензурку, старина. Я надеялся, что ты придешь. Именно ты, а не кто-нибудь еще. Меня беспокоит одно дело.

— Уж не ботинок ли связистов?

— Нет, нет, нет, нет. Неужели ты думаешь, что я позволю себе беспокоиться из-за такого мелкого ничтожества, как Данн? Нет-нет, тут нечто такое, что касается моей совести.

Настала пауза, в течение которой виски, видимо, совершало свое плодотворное воздействие на Эпторпа. Он закрыл глаза и улыбнулся. Через некоторое время глаза его открылись, он посмотрел на Гая и сказал:

— Алло, Краучбек, ты здесь еще? Очень хорошо. Я хочу сказать тебе кое-что. Ты помнишь, как много времени назад, когда мы поступили на военную службу, я говорил тебе о своей тетке?

— Ты упоминал о двух тетках.

— Совершенно верно. Об этом-то я и хотел сказать тебе. У меня только одна тетка…

В последнее время Гаю пришлось от многих слышать о погибших во время бомбардировок родственниках.

— Во время воздушного налета? — спросил он. — Ленарду тоже не повезло, он…

— Нет, нет, нет. Я хочу сказать, что у меня всегда была только одна тетка. Другую я просто придумал. Можешь рассматривать это как безобидную шутку с моей стороны. Так или иначе, но я говорил тебе о тетках.

После небольшой паузы Гай с интересом спросил:

— Какую же ты придумал, Эпторп, ту, которая жила в Питерборо, или ту, которая жила в Танбридж- Уэлсе?

— Ту, которая жила в Питерборо, конечно.

— Но где же ты тогда ушиб свое колено?

— В Танбридж-Уэлсе. — Эпторп слабо хихикнул, вспомнив свою хитрую проделку.

— Тебе отлично удалось ввести меня в заблуждение.

— Да. Это была хорошая шутка, правда? Послушай, я думаю, мне не повредит еще немного виски.

— А ты уверен, что не повредит?

— Э-э, дорогой мой, я точно так же болел и раньше и вылечивался не чем иным, как виски.

Выпив еще одну мензурку, Эпторп удовлетворенно вздохнул. Он действительно выглядел теперь намного лучше и здоровее.

— Есть еще одно дело, о котором я хочу поговорить с тобой. Это мое завещание.

— Тебе вовсе нет нужды думать о завещании в течение еще многих лет.

— А я думаю о нем сейчас. Все время думаю. Я располагаю немногим. Всего несколько тысяч в государственных ценных бумагах, которые завещал мне отец. Все это я, разумеется, оставляю своей тетке. В конечном итоге эти деньги принадлежали нашей семье, и их следует оставить семье. Той, которая живет в Танбридж-Уэлсе, а не той, — Эпторп шаловливо улыбнулся, — которая живет в Питерборо. Но дело не в этом. Есть еще одна вещь.

«А может быть, у этого загадочного человека есть какая-нибудь тайна? — подумал Гай. — Незаконное дело или маленькие смуглые эпторпчики?»

— Послушай, Эпторп, — сказал ему Гай, — пожалуйста, не говори мне ничего о своих личных делах. Позднее ты будешь очень неудобно чувствовать себя из-за этого. Пройдет неделька, другая, и ты будешь совершенно здоров.

Некоторое время Эпторп размышлял.

— Я вынослив, — согласился он. — На меня не очень-то подействуешь чем-нибудь. Но, в конце концов, все зависит от желания жить. Мне надо привести все в порядок просто на тот случай, если они доведут меня до предела. Это беспокоит меня больше всего.

— Хорошо, Эпторп. Что же именно тебя беспокоит?

— Мои вещи, — сказал Эпторп. — Я не хочу, чтобы они попали к тетке. Некоторые из них находятся у командора яхт-клуба в Саутсанде. Остальные — в Корнуолле, там, где был наш последний лагерь. Я оставил их на попечении Ленарда. Я всегда считал, что ему можно доверять.

Гай задумался: следует ли ему сказать о судьбе Ленарда откровенно? Лучше отложить это на более позднее время. Ленард, наверное, оставил сокровища Эпторпа в гостинице, когда уезжал в Лондон. Разыскать их, в конце концов, будет не так уж трудно. Забивать голову Эпторпу новыми проблемами сейчас не время.

— Если эти вещи попадут к тетке, я точно знаю, как она поступит с ними. Она передаст все без исключения бойскаутам какой-нибудь ортодоксальной англиканской церкви. А я не хочу, чтобы мои вещи были безжалостно исковерканы бойскаутами.

— Конечно. Это было бы просто издевательством над вещами.

— Вот именно. Ты помнишь Чатти Корнера?