относишь себя к людям, приближенным к О'Деллу?

Стрейхорн бросил на Рэкфорда настороженный взгляд и отрицательно покачал головой. Рэкфорд сразу же вспомнил старую пословицу: «Враг моего врага — мой друг». Может быть, ему удастся найти общий язык со Стрейхорном?

Но тут Стрейхорн повернулся и, не произнеся больше ни слова, направился к выходу из складского помещения. На пороге он обернулся и бросил на Рэкфорда многозначительный взгляд. Когда дверь за ним закрылась, лорд глубоко задумался. Возможно, Стрейхорн решил помочь ему. И все же в положении, в котором он оказался, Рэкфорд должен был рассчитывать прежде всего на собственные силы. Он не мог доверить свою судьбу малознакомому Стрейхорну или надеяться на милосердие О'Делла. Необходимо было самому позаботиться о своем спасении.

Украдкой шаря рукой по полу, Рэкфорд обнаружил, что одна из половиц не прибита. Между ней и соседними досками была большая щель, в которую можно было просунуть пальцы. Поглядывая на стражников, Рэкфорд решил в случае необходимости воспользоваться этой доской как оружием. Кроме того, если ее убрать, возможно, внизу образуется лаз.

Пленник слабым голосом попросил у стражников воды. Они приблизились к нему, зло усмехаясь.

— Ты хочешь пить, ублюдок? — спросил один из них, расстегивая ширинку брюк. — Я тебя сейчас напою…

Одним рывком Рэкфорд стремительно поднял половицу и ударил стражников по ногам. Вскочив на ноги, еще раз ударил доской одного из охранников, а другого пнул в живот. Затем отодрал три доски и спрыгнул под пол на скользкие от жидкой грязи каменные плиты. Прежде чем стражники успели прийти в себя, Рэкфорд выбрался из подвала и скрылся в лабиринте переулков.

Через несколько минут он услышал за своей спиной шум погони. В ночной тишине гулко раздавались звуки шагов. «Шакалы» настигали его. Рэкфорд тяжело дышал, задыхаясь от бега и ноющей боли в затылке. Он не оглядывался. До его слуха долетали голоса «шакалов». Один из них он узнал. Это был голос О'Делла.

— Поймайте его и схватите! Достаньте мне его хоть из-под земли! Тебе не уйти от меня, Блейд, сукин сын! — кричал главарь банды.

Рэкфорд завернул за угол и побежал по пустынной булыжной мостовой. От напряжения кровь из раны хлынула сильнее. Его поташнивало. Черные круги плыли перед глазами, и он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Заметив старый сарай, стоявший между двумя жилыми домами, Рэкфорд вбежал в него и закрыл за собой дверь. Стараясь восстановить дыхание, он закрыл глаза и прислонился к шершавой стене. «Шакалы» пробежали мимо.

— Проверьте, нет ли его в том переулке! — закричал О'Делл. Бандиты разделились на две группы, и их шаги стихли. Но Рэкфорд знал, что они вернутся. Для него это была всего лишь передышка. Что же делать? Он был слишком слаб, чтобы защитить себя. Он медленно сполз по стене и опустился на корточки. На его лбу выступил холодный пот. Он почувствовал новый приступ острой боли. Морщась, Рэкфорд с трудом снова встал на ноги.

Выждав еще несколько секунд, он осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу. Вокруг не было ни души. Собравшись с силами, он вышел из сарая и двинулся в сторону особняка отца. Через полчаса он благополучно добрел до дома.

«Нейт, дружище, как мне не хватало тебя сегодня», — думал Рэкфорд, входя в свою спальню. Не раздеваясь, в перепачканной кровью одежде, он упал на кровать и забылся крепким сном.

На следующий день он проснулся поздно, часов в двенадцать. Он был совершенно разбитым: ломило все тело, голова раскалывалась, живот страшно болел от пинков и ударов. Но к счастью, рана затянулась и больше не кровоточила.

Рэкфорд велел слуге подать в комнату кофе и бутерброды, хотя обычно спускался вниз, в столовую, и плотно завтракал. Затем принял ванну и хорошенько вымыл голову от запекшейся крови. Рэкфорду в это мгновение очень не хватало Джесинды, ее нежной заботы, ласковых прикосновений.

Он никак не мог забыть вчерашнюю ссору с отцом. Это она заставила его выйти из дома и отправиться в воровской притон, чтобы сорвать зло на бандитах. Его ярости необходимо было дать выход. Но оказалось, что он поступил опрометчиво. В притоне его ждала засада. Рэкфорду было неприятно вспоминать события вчерашней ночи. Его гордость была уязвлена тем, что «шакалам» удалось поймать его.

От Филберта Рэкфорд узнал, что сегодня рано утром маркиз Труро и его жена уехали в Корнуолл. Это известие обрадовало его. По-видимому, сыну удалось поставить отца на место.

Приняв болеутоляющие порошки, Рэкфорд почувствовал себя намного лучше и оделся, чтобы отправиться с визитом к Джесинде. Она была способна исцелить его одной улыбкой, одним ласковым взглядом.

На этот раз Рэкфорд ехал в дом Найтов медленнее, чем обычно. Каждый толчок коляски отдавался острой болью в голове, и он старался объезжать все рытвины и ухабы, сам правя своим легким двухколесным экипажем. По дороге он подыскивал правдоподобные объяснения тому, откуда у него на лице появились ссадины и ушибы.

«Может быть, следует рассказать Джесинде всю правду?» — подумал он, но тут же решил не делать этого.

Как обычно, дверь дома открыл дворецкий, мистер Уолш. Но не успел Рэкфорд войти в вестибюль и снять шляпу, как на верхней площадке мраморной парадной лестницы появилась Джесинда.

— Рэкфорд! Слава Богу, что вы приехали! — взволнованно воскликнула она.

Взглянув на нее, гость заметил, что ее лицо раскраснелось от возбуждения, локоны выбились из прически. Он понял, что стряслась какая-то беда, и сразу же забыл о своем недомогании и боли. Джесинда сбежала по ступенькам в холл. Ее глаза были полны слез. Рэкфорд устремился ей навстречу.

— Что случилось?

Ничего не ответив, девушка бросилась ему на шею и разрыдалась.

— Дорогая моя, в чем дело? — нежно спросил Рэкфорд, заключив ее в объятия.

Мистер Уолш кашлянул, напоминая молодым людям о своем присутствии. Но Джесинда не обратила на дворецкого никакого внимания.

— О, Билли, произошло самое ужасное, — наконец пролепетала она, всхлипывая.

— Что именно? Расскажите мне все по порядку, — попросил Рэкфорд и, приподняв за подбородок голову Джесинды, вгляделся в ее заплаканные глаза. — Что стряслось, дорогая? С кем произошла беда?

— С Лиззи, — задыхаясь от рыданий, промолвила Джесинда. — Алек подло поступил с ней.

— О Господи…

— Пойдемте к ней. По дороге я вам все объясню.

И, взяв Рэкфорда за руку, она повела его к лестнице. Жилые комнаты располагались на втором этаже особняка.

— Я никогда прежде не видела ее в таком состоянии, — продолжала Джесинда, поднимаясь по мраморным ступенькам. — Она в истерике собирает свои вещи. Лиззи хочет уехать от нас, и я уверена, что это не пустые угрозы. Может быть, вы сумеете успокоить ее? Вы же знаете, как она любит вас.

— Я постараюсь помочь, — пообещал Рэкфорд.

— Вы очень добры. Я хотела сообщить о случившемся Роберту, но Лиззи запретила мне делать это.

— Дорогая моя, но мне-то вы можете рассказать хотя бы в общих чертах, что все-таки произошло? — остановившись на площадке второго этажа, спросил Рэкфорд.

— Вы не должны никому говорить об этом, — предупредила его Джесинда.

— Конечно, я никому ничего не скажу. Но чтобы помочь Лиззи, я должен знать, в чем дело.

— Во всем виноват Алек, — начала Джесинда, опершись на перила лестницы. — Как выяснилось, он сломал ногу вовсе не во время очередной безумной проделки, держа с приятелями пари. Ситуация оказалась намного серьезнее. Алек скрыл от всех, что проиграл в карты крупную сумму. Поскольку Роберт запретил ему садиться за игровой стол, Алек не стал обращаться к нему за помощью, а пошел к ростовщику и взял у него в долг деньги под большие проценты. Когда же наступило время возвращать ссуду, он не смог погасить весь долг. Алек попросил дать ему отсрочку, но ростовщик не согласился. Он послал к Алеку двух головорезов, чтобы взыскать с него деньги. Они и сломали ему ногу, предупредив, что если он не выплатит всю причитающуюся сумму в ближайшее время, то ему не жить.