Мы болтали, смеялись, вспоминали Москву и общих знакомых, а Римма Львовна сидела в сторонке, погруженная в свои, видимо, невеселые мысли. Потом приехал Давид Львович. И нам пришлось снова рассказывать о том, как мы тут очутились.

– Ну и пигалицы! (Он всегда звал нас с Матильдой пигалицами.) Ну и молодчины! Просто не девчонки, а Петровка, 38! – то и дело восклицал он. – А что, кроме вас, всю эту шелупонь никто уже не ловит? Ай да пигалицы! Хотя какие вы пигалицы? Вы уже, можно сказать, невесты!

Вечером, когда мы прощались, Курица вдруг тихонько обратилась ко мне:

– Асечка, можно тебя на минутку?

– Да, конечно, Римма Львовна!

– Деточка, мне очень-очень нужно с вами поговорить. Я попала в ужасное положение и просто не знаю, к кому обратиться. Своих пугать не хочу, а что делать, ума не приложу. Вы такие умные девочки, может, что и присоветуете… Я приеду в Тель-Авив, тогда поговорим. Вы в воскресенье свободны?

– Ой, нет, у нас экскурсия в Иерусалим. Давайте в понедельник! Это не слишком поздно?

– Не знаю, надеюсь, что нет. Хорошо, я тогда вам позвоню, и договоримся, где встретиться, я, правда, совсем Тель-Авива не знаю…

– Не беда, мы встретим вас на автобусной станции, мы рядом живем.

– Вот спасибо! – прошептала она.

– Тетя Римма, ты чего там с Аськой шепчешься? – ревниво спросила Мура.

– Мы просто прощаемся, – быстро сказала я.

Мы спустились к машине, попрощались со всеми, условившись, что Шура с Мурой приедут в Тель-Авив, и мы вместе проведем целый день. А Володька с Шурой уже стали закадычными друзьями.

Давид Львович доставил нас домой и сразу уехал. Мне не терпелось обменяться впечатлениями с Мотькой и Володей. Дома никого не было. Женя куда-то ушла.

– Ну, что будем делать? – спросил Володька, едва мы вошли в квартиру.

– Курица хочет нам все рассказать! – сообщила я о своем разговоре с Риммой Львовной.

– Значит, она на нас надеется! – воскликнула Мотька.

– Это уж точно, – согласился Володя. – И мы попытаемся ей помочь. У меня есть одна идея…

– Какая?

– Кажется, она говорила, что улетает опять вместе с вами, одним рейсом, в следующее воскресенье?

– Да!

– Значит, надо отправить ее раньше! Поменять билет и отправить, скажем, в четверг или пятницу, но это при условии, что Вальчик обратится к ней в последний момент!

– Идея не слишком удачная, – сказала я.

– Почему?

– Потому! Сам подумай, ну, улетит она, так он в Москве ее найдет, и неизвестно еще, что с нею сделает!

– Ты права, – признался Володька. – Тогда как же нам быть?

– Во-первых, я считаю, мы должны выяснить, что он хочет отправить в Москву, во-вторых, где он живет! Это для начала. А там посмотрим. Время у нас еще есть, хоть и не слишком много.

– Завтра вечером он встречается с Арье. Мы проследим за ним и скорее всего выясним, где он живет, – сказала Мотька.

– Завтра вряд ли, – заметил Володя.

– Почему? – удивились мы.

– В субботу вечером такой тип скорее всего куда-нибудь навострит лыжи.

– Куда? – не поняли мы.

– В какой-нибудь кабак! Попьет кровушки у Арье, и айда с девочками веселиться.

– Наверное, ты прав, – задумчиво проговорила Мотька.

– Интересно, что завтра будет? Отдаст ему Арье деньги или нет? – сказала я.

– Мне кажется, нет… Постойте, у меня идея! – воскликнула Матильда. – В зависимости от того, что будет завтра… Короче, если Царь зверей отдаст Вальчику деньги, он будет свободен, и нам тут делать нечего, а если нет, то… Вальчик сказал, что тогда во вторник он полетит в Москву. В таком случае я предлагаю поговорить с Арье начистоту, предложить ему нашу помощь…

– А что, мне твоя идея нравится! – одобрил Матильду Володька. – По крайней мере мы поймем, что и как Вальчик переправляет через границу и к моменту отъезда Курицы уже будем во всеоружии.

– Но Арье может просто не захотеть с нами разговаривать! – охладила я пыл моих друзей.

– Вообще-то да, – согласился Володька.

– Ни фига! – сверкая глазами, закричала Матильда. – Я к нему на такой кривой козе подъеду, он мне все расскажет как миленький!