– Не надо никаких кепочек. Это вы еще успеете! Очки! Да, можно очки! Они вас совершенно изменят. Вот, возьмите мои старые!

– Но мы же в них ничего не увидим, только голова закружится, – заявила Матильда. – Уж лучше темные надеть!

– Тоже верно! О! Вид у вас, надо сказать, причудливый. Но зато совсем-совсем другой. Вальчик вас ни за что не узнает.

– А ты? – спросила я. – Тебе ведь тоже надо что-то изменить.

– А я как раз надену красный кепарик и другие очки! И кожаную куртку!

– Не запаришься?

– Пар костей не ломит!

Взглянув на часы, мы поняли, что купаться нам сегодня уже не успеть. Слишком долго мы провозились с юбками. А завтра мы едем в Иерусалим. Когда еще теперь мы искупаемся, ведь в понедельник у нас встреча с Курицей…

В четверть восьмого мы были на Рамбаме, в половине восьмого появился бледный, как смерть, Арье. Окинув взглядом кафе, он сел за столик. Мы тут же устроились по соседству. Минут через десять появился Вальчик в сопровождении какого-то детины довольно устрашающего вида.

– Шалом, Арье!

– Шалом! – мрачно ответил тот и, кажется, побледнел еще больше.

– Вот, познакомься, это мой кореш, Витек.

Арье молча кивнул. Вальчик и его кореш уселись за столик.

– Витек, будь другом, принеси пивка на всех и закажи чего-нибудь пожрать.

Витек отошел к стойке.

– Ну что, Арье, скажешь?

– Вот, возьми! – И Арье выложил на столик толстый конверт.

– Неужели собрал?

– Здесь семь тысяч. Еще три отдам в среду.

Вальчик заглянул в конверт.

– Семь тысяч всего? Так не пойдет. Мое слово твердое. Значит, во вторник полетишь в Москву. Все, эти бабки я забираю, а три штуки отработаешь, и тогда мы в расчете!

– Но ведь ты говорил, если я полечу, ты долг простишь, а теперь и деньги забираешь, и я еще лететь должен? – задохнулся Арье. – И это называется твое слово твердое?

– Ты свои семь штук получишь назад, когда из Москвы вернешься.

– А почему я должен тебе верить?

Тут к столику вернулся Витек.

– Что тебе еще остается? – ухмыльнулся Вальчик.

Кажется, я еще никогда в жизни ни к кому не испытывала такой ненависти!

– Значит так, Арье, – начал Вальчик немного погодя. – Завтра с утречка Витек за тобой зайдет, отправитесь вместе в Эль Аль, закажете билет и визу, Витек за все заплатит. Товар получишь перед самым отлетом. В Москве тебя встретят. Потусуйся там дня три и возвращайся. На обратном пути захватишь с собой еще одну махонькую посылочку, и мы в расчете! Да не дрожи! На тебя никто и внимания не обратит. Я уж давно понял: чем занюханнее курьер, тем легче через таможню проходит. А уж тут, в вашем жидовском государстве, тебе и вовсе бояться нечего, у вас таможня нестрашная.

– Это ты так думаешь.

– Не думаю, а знаю. Они все больше бомбы ищут, а мы с бомбами дела не имеем. Мы люди мирные!

– А что будет с деньгами? – мертвым голосом спросил Арье. – Я ведь их занял где только мог.

– Получишь назад, когда вернешься, я уже сказал.

– А что мне везти-то?

– Зачем тебе раньше времени это знать? Туда одно повезешь, назад – другое!

– Эх, Валентин, нарвешься ты рано или поздно, замочат тебя за твое гадство!

– Уж не ты ли замочить меня собираешься?

– Да нет, я об тебя рук марать не стану, – вдруг с холодным бешенством произнес Арье и поднялся. – Ну все, я пошел.

– Не советую грубить. А то я денежки-то и себе оставить могу.

– Ладно, хватит меня запугивать! Не отдашь деньги – пожалеешь, ох, как пожалеешь! Тут уж тебе не со мной дело иметь придется, заруби себе на носу!

– Витек, по-моему, он грубит, а?

– Грубит! – пробасил тот и одним движением ног подсек Арье. Бедняга упал.