«Ну вот, приехали! – подумал Стас. – Старушка уже растеклась в воспоминаниях. Как бы это ее повежливее от трусов с кружавчиками к печке вернуть?»

Но она словно прочитала его мысли.

– Но вам это скорее всего неинтересно!

– Почему? Как раз очень интересно! – воскликнула Даша. Разговор о шмотках, пусть даже с кружевами от трусиков, ее живейшим образом заинтересовал.

Но Мария Семеновна вернулась к теме:

– Так вот, поехала я на море. Целых двадцать четыре дня гуляла и купалась, а когда вернулась… в школе вовсю шел ремонт, хотя раньше никто ее ремонтировать не собирался. И вот приезжаю, смотрю, нет моей печки, сломали, даже кирпичика не осталось, а в школе паровое отопление провели, но не центральное, а с котельной! Ох, и намучалась я с этим котлом, а печка-то какая была… Одно удовольствие! И дров немного требовала, а котел углем топить надо было, а пойди еще добудь уголь этот! Словом, зазря только деньги извели… Ну да деньги-то казенные, кому их жалко… Но знаете, я только недавно, после визита этих людей, вдруг сопоставила все…

– Вас специально услали на курорт! – воскликнул Стас.

– Ну конечно! Но мне, молодой дуре, это и в голову не пришло.

– Но кто это мог быть? У вас нет никаких подозрений? – осведомилась Даша.

– Это должен был быть человек, как-то связанный со школой, – заметил Стас.

– Не столько со школой, сколько с гороно, – сказала Мария Семеновна. – Или даже с горсоветом. Надо ведь было выделить средства на ремонт школы, да еще достать путевку для меня…

– А в вашей школе был директор? – спросила Даша.

– Директор? Был. Но моя-то школа была как бы филиалом городской. И директор был один. А учительствовала я одна, вела начальные классы.

– И жили при школе! Значит, достаточно было вас удалить…

– Но был еще один истопник, дядя Коля. Я когда вернулась, говорю ему: что ж ты, дядя Коля, печку нашу не отстоял? А он мне: «Где ж мне супротив начальства идтить?» Вот и весь сказ!

– Интересно, нашли они что-нибудь? – воскликнула Даша.

Тут вдруг раздался шум и плеск.

– Ох, батюшки! – закричала уборщица.

Стас выскочил в коридор и увидел, что старушка опрокинула ведро и вода растеклась по полу.

«Странно, – подумал он, – неужели я так увлекся разговором, что совсем не слышал приближения уборщицы? Впрочем, это неудивительно!»

– Ох, простите, ради бога, помешала я вам! – сокрушалась старушка, собирая тряпкой разлитую воду. – Да вы не обращайте на меня внимания…

Даша не могла спокойно смотреть, как такая старенькая женщина гнет спину, и кинулась на помощь.

– Да нет, голубочка, я уж сама управлюсь, мне сподручнее, – говорила старушка, не поднимая головы. Седые космы из-под платочка падали ей на лицо.

Собрав быстро воду, старушка ушла. Что-то странное в ней есть, подумала Даша. Что-то необычное… Но что? Ах да! Перчатки! Желтые резиновые перчатки, точно такие, как у них на кухне! Она хотела сказать Стасу о своих подозрениях, но решила пока не пугать Марию Семеновну. Но чтобы такая зачуханная старушка берегла руки? Очень странно!

Разговор между тем продолжался.

– Мария Семеновна, а вы можете показать то место, где была печка? И еще: в то время не было никаких сообщений или хотя бы слухов о найденном кладе? Помните, как в «Бриллиантовой руке» Шеф для отвода глаз нашел на субботнике коробку с золотыми монетами?

– Не помню, милый. Но если бы что-то такое было, я, вероятно, не связала бы это с моей печкой… Дура была, молодая, романтичная дура.

– А в библиотеке есть подшивки местных газет за тот год? – спросил Стас.

– В нашей – точно нет. А вот в городской есть наверняка!

Даша вдруг вскочила со стула.

– Я сейчас!

И бегом бросилась в другой конец коридора, где раньше приметила туалет. Оттуда как раз вышла женщина среднего роста, молодая, холеная, в меховой жакетке и с пластиковым пакетом в руках. Даша ворвалась в туалет и огляделась. Старушки с ведром не было! Даша бросилась на поиски, но старушка словно растворилась в воздухе.

– Извините, пожалуйста, – обратилась девочка к проходившей мимо женщине в больничном халате, – вы случайно уборщицу не видели?

– Уборщицу? Тетю Дусю?

– Я не знаю, ну, старенькая такая…

– Старенькая, говоришь? Тогда, наверное, тетя Луша! Но она нынче выходная!

– Нет, неважно, как ее зовут, просто уборщицу не видели?