Хохдрук стал нащупывать в темноте выключатель, но тут же спохватился: свет в окнах может привлечь внимание прохожих, пойдут разговоры, а этого надо избежать.
«Обойдусь карманным фонариком», — подумал он.
Он нажал на кнопку карманного фонарика. Луч света выхватил из темноты оскаленный череп и перекрещивающиеся кости, Хохдрук попятился. Но оскал черепа был мучительно знаком. Хохдрук вспомнил, что так выглядит рекламный плакат к роману «Гибель в пустыне», выпущенный его отделом. Успокоенный, он перевел луч фонарика правее и вздрогнул снова. Его глазам открылось зрелище еще более ужасное. Волосатые окровавленные руки сдавливали горло кричащего человека. Хохдруку были знакомы и эти руки и подпись под ними: «Приятно провести свободный вечерок с новой книгой «Цербера», содержащей рассказ о самом зловещем убийстве столетия». Но это почему-то не успокаивало.
«Лучше не глядеть по сторонам, — подумал Хохдрук, задрожав при мысли о том, как выглядят в темном помещении другие рекламные плакаты фирмы «Цербер». Чтобы подбодрить себя, он еще раз с торжеством подумал: «Все-таки я уличил этого господина! Если бы он мог предъявить для сличения письмо, он не сопротивлялся бы моему посещению магазина. Но я тут! Вместе с предписанием расследовать дело фирма выдала мне контрольные ключи к магазину. Я открою конторку, в которой хранится корреспонденция, и проверю, лежит ли там письмо. Очень просто… И ничего страшного. Вот полки с книгами… Вот запертый сейф с выручкой…»
Холодно. Темно. Пусто.
Освещая себе дорогу фонариком, ступая на цыпочках и нащупывая дорогу вытянутой рукой, г-н Хохдрук приблизился к конторке, открыл ее и вынул толстую папку, в которую подшиваются письма. Как во всех магазинах фирмы «Цербер», папка эта лежит справа. Сейчас все, решительно все разъяснится!
Но тут дверь магазина, запертая им изнутри, медленно-медленно приоткрывается.
Господи! Дверь-то он запер, но ключ не оставил в замке, и теперь кто-то открывает ее снаружи. В приоткрытую дверь просовывается рука. В белом дрожащем круге света, который Хохдрук нервно направил на дверь, рука в черной перчатке выглядит зловеще. Черная рука протягивается к выключателю, чтобы зажечь свет. Нервы Хохдрука не выдерживают. Он хватается за дверь и с криком: «Кто там?!» — тянет ее к себе. Неизвестный отдергивает руку и тянет дверь к себе, стараясь захлопнуть. Они сопят, стараясь пересилить друг друга.
Незнакомец неожиданно отпускает дверь, Хохдрук падает на пол.
Тогда тот, кто стоял за дверью, с криком: «Попался! — врывается в магазин. — Я тебе покажу, как называться «Отчаянным»!» Два человека в полной темноте борются и даже боксируют.
— Не уйдешь! — кричит тот, кто был за дверью, и Хохдруку кажется этот голос знакомым.
— И ты не уйдешь! — отвечает Хохдрук.
Но никто из них не может сказать, кто поймал и кто пойман, кто кого держит. Оба оказались на полу; не видя друг друга, они старались хоть немного отдышаться, И вдруг незнакомец говорит:
— Не вы ли это, господин Хохдрук?..
— Значит, это вы, господин Земиколон? — отвечает ему Хохдрук.
— Что вы здесь делаете? — говорит Земиколон.
— А вы что здесь делаете? — отвечает Хохдрук.
Земиколон зажигает свет. Перед глазами противников возникает разгром, учиненный ими. Сражаясь в темноте, они сбросили с полок книги, оборвали рекламные плакаты.
— Хорошеньких дел вы понаделали! — кричит Земиколон. — Ищейка вы этакая! Что вы здесь вынюхиваете?
— Письмо, на которое вы ссылаетесь, — говорит Хохдрук. — Письмо, которое вы не желаете мне предъявить.
— Вот оно, — отвечает Земиколон и раскрывает папку корреспонденции, упавшую на пол.
Но письма нет. Письмо с разгадкой серии, ввергшее Земиколона в искушение, исчезло, как исчезало за некоторое время до того письмо с угрозой, подписанное «Отчаянные ребята». А ведь письмо с разгадкой было кем-то аккуратно вложено на то самое место, откуда исчезло письмо с угрозой. Земиколон еще раз излагает Хохдруку весь несложный ход событий, в который было бы легко поверить, если бы он подтверждался вещественными доказательствами.
— Фирма в моем лице, — сурово говорит Хохдрук, поправляя галстук, — не может полагаться на заверения. Ранее фирма в моем лице полагала, что ваши заверения смахивают на бред, теперь фирма убедилась, что они больше похожи на ложь… Мы встретимся завтра, — говорит Хохдрук и с достоинством идет к двери.
Г-н Земиколон выключает свет: для того чтобы выбраться из магазина, достаточно уличного света, который падает в помещение через полуоткрытую дверь. Г-н Хохдрук ускоряет шаги, чтобы поскорее выйти из комнаты, украшенной изображениями черепов и окровавленных лиц.
Порыв сквозняка захлопывает дверь перед его носом.
— Дурацкие шутки! — кричит он Земиколону. — Зажгите свет!
— Я не вижу, где выключатель. Зажгите ваш фонарик! Ищейка! — отвечает ему Земиколон, которому больше нечего терять.
Хохдрук делает шаг вперед, натыкается на что-то, и вдруг металлический голос произносит:
— Руки вверх!
Это сработал автомат — гордость фирмы «Цербер». Но Хохдрук уже не соображает. Зрелище рекламных плакатов, драка в темноте, захлопнувшаяся дверь и этот металлический голос переполнили чашу его мужества. С визгом: «Пустите меня, пустите!» — он пытается нащупать в темноте дверь и сбивает с ног Земиколона. Рекламный автомат, успев еще выкрикнуть: «Стреляю!», тоже валится на пол, вспыхивают огоньки замкнувшейся электрической проводки.
…Утром продавец, явившийся к открытию магазина, видит, что дверь заперта изнутри. Звонок не работает. Продавец ждет Земиколона, не решаясь без него ни на какие поступки. Проходит полчаса, проходит час, Земиколона нет. Из магазина доносится шум. Продавец звонит Земиколону домой. Встревоженная жена отвечает, что муж вчера не вернулся домой.
Через час полиция взламывает дверь в магазин и застает удивительную картину. Респектабельный почти молодой человек в спортивном костюме с развязанным галстуком и синяком под глазом сидит на полу. С довольным видом он хлопает ладонями по полу и напевает песню:
А вокруг него скачет пожилой человек. Его костюм и лицо также носят следы драки. Но он не опечален этим, а весело заканчивает каждую строфу рекламной песенки фирмы «Цербер» припевом:
а потом сбивается на детскую песенку:
