Элеонора посмотрела на часы.

– Что-то Женя задерживается. Куда его потащила ваша свекровь, я начинаю волноваться.

Катка встала.

– Сейчас посмотрю.

– Я с вами.

На втором этаже было пусто. Копейкина прошествовала в столовую.

– Нат, где Розалия?

– Посмотри в кладовке.

– Она в кладовке? С чего вдруг?

– Сама удивляюсь. Мне строго-настрого запретила туда заходить, а сама взяла утюг и…

– Что взяла? – Нора побледнела. – А где Евгений?

Натали забеспокоилась.

– Я его не видела с тех пор, как они с Розалией поднимались на второй этаж.

Катарина побежала в кладовку.

Связанный по рукам и ногам Евгений сидел на стуле. Во рту у Варламова был кляп.

Розалия Станиславовна, держа в руках утюг, требовала от мужчины немедленных признаний.

– За что ты убил Аристарха и Соньку?

Евгений загудел.

Копейкина распахнула дверь и завизжала. Нора с Наташкой последовали ее примеру.

– В чем дело? – тоном профессорши прочеканила Розалия. – Разве вы не видите, что я занята?

– Женечка, что с тобой? Женя, ты живой?

Вытащив кляп, Элеонора принялась осыпать лицо супруга поцелуями.

– Как ты, дорогой?

– Она ведьма! – выдавил Варламов.

– Почему ты позволил связать себя?

– Ведьма сначала саданула меня по голове вазой, я потерял сознание.

– Он лжет! Я не била его вазой! Это была хрустальная пепельница! И стукнула я легонько. Ката, не смотри на меня так. Я пыталась узнать правду.

Катарина обратилась к Элеоноре:

– Нора, звони в милицию. На Евгения было совершено покушение.

Лицо и шея Розалии сделались мертвецки бледными.

– Не надо звонить в милицию! Норочка, прошу! Умоляю! Женечка, я же пошутила. У тебя и ранка на затылке уже зарубцевалась. Хочешь, я ее спиртиком прижгу… стопроцентным.

– Нора, пусть она уйдет.

– Инцидент исчерпан? Милиции не будет?

– Скорее… скорее из этого дома. Норик, развяжи меня, и мы уедем.

– Женечка, потерпи, я почти развязала.

Розалия Станиславовна вжала голову в плечи.

– Э… мое присутствие уже необязательно? Гм… тогда с вашего позволения… я ухожу по-французски. Оревуар.

Проводив Варламовых, Катарина на протяжении пятнадцати минут безуспешно барабанила в дверь спальни свекрови.

Розалия упорно притворялась глухонемой.

А утром Розалия Станиславовна как ни в чем не бывало спустилась в кабинет и, проигнорировав сердитый взгляд невестки, опустилась в кресло.

– Молчи! Без сопливых знаю, что поступила глупо. Но я не могла остановиться. Евгений идеально подходил на роль убийцы. Мне казалось, я могу расколоть мужика как гнилой орех.

– Вы ему чуть голову не раскололи.

– Брось. Подумаешь, пепельницей чуток задела. Да такую ряху отбойный молоток не возьмет. Голова, как цистерна.

– Надеюсь, игра в детектива закончена?

– Надеяться никогда не поздно. Не знаю, как ты, а я собираюсь продолжить свое расследование. Ты должна меня выслушать, по-моему, меня озарило.

– Опять?

– На этот раз действительно было озарение. – Розалия напоминала кошку, объевшуюся рыбой. – В момент пробуждения мне в голову пришла одна потрясная идейка, которая, если воплотится в жизнь, может здорово помочь нам в деле с кладом. Ты же не станешь отрицать, что версию с частями плана необходимо проверить?

– Откуда вы узнали про план?

– Женька признался. Прежде чем начать его пытать… я хотела сказать, прежде чем мы начали мило разговаривать, он рассказал о трех частях плана, хранившихся у Соньки.

– И до чего вы додумались?

– Мне известен идеальный способ разыскать четвертого человека с частью плана. Идея заключается в следующем: мы дадим объявления сразу в нескольких газетах и журналах. Текст, который я еще не придумала, должен быть понятен лишь тому, кого мы ищем. Разумеется, при условии, что неизвестный его прочитает. Человек, откликнувшийся на объявление, и окажется жестоким убийцей. Гениально, правда?

Копейкина задумалась. А в словах Розалии есть резон. Похоже, сегодня она действительно выдала стоящую идею. В любом случае, Катка ничего не теряет, а раз так, то попробовать стоит.

А права окажется Розалия или сыщицы-любительницы в очередной раз сядут в лужу, покажет время.

– Я согласна, – Катка вооружилась ручкой.

Свекровь ликовала.

– Пиши, а я пока приму расслабляющую ванну.

Составление текста оказалось делом весьма неблагодарным. Ломая голову, Копейкина забраковывала собственную писанину, поражаясь выдержке и упорству известных писателей. И как им, интересно, удается просиживать ежедневно по нескольку часов кряду за столом, когда у нее уже после десятиминутных бесплодных потуг возникло нестерпимое желание что-нибудь расколоть.

Наконец, когда часы в гостиной пробили двенадцать раз, перед Копейкиной лежало два варианта обращения, адресованного предполагаемому убийце.

Розалия влетела в кабинет и с порога спросила:

– Готово?

– Написала два варианта.

– Всего? Да ты редкостный тормоз! Я бы даже сказала, самый тормознутый из всех тормозов!

– С трудом удалось составить короткие послания.

– Это потому что у тебя мозги плохо соображают.

– Попробуйте сами.

– Ладно, не препирайся. Читай.

Ката откашлялась.

– «Ищу человека, у которого имеется часть плана, остальные три у меня», – прочитала она, покосившись на свекровь. – Ну как?

– Отвратительно! Детка, суть твоего сообщения не поймет даже академик. Нет, это никуда не годится. Читай второе.

Второй вариант практически не отличался от первого:

– «Отзовись, неизвестный! Мы можем соединить воедино части плана».

Розалия замотала головой.

– Ерунда какая-то. Бредятина! Нужно обязательно упомянуть про клад. Думай! Пока не выдашь классный текст, из кабинета не выйдешь.