– Кто? – заставил себя спросить Оливер. – Как зовут мужа, жена которого пренебрегает смертью и спит среди цыган?

Ларк отвернулась. «Неужели это Винтер Меррифилд?»

Мысль о том, что Винтер или любой другой мог видеть и ласкать ее тело, была для него невыносима.

– Кто? – настаивал Оливер, уже не сомневаясь, что это Винтер.

– Спенсер Меррифилд, – запинаясь, ответила Ларк.

Оливер нервно рассмеялся.

– У тебя странное чувство юмора, Ларк.

Это правда. Мой муж Спенсер. Я Ларк Меррифилд, графиня Хардстаф.

Оливер не смог издать ни одного звука. Пожалуйста, боже, пусть это будет ложью. Но Ларк никогда не лгала. Ларк никогда не шутила. Он подозревал, что она даже не знает, как это делается.

– Но он же старик! – наконец выговорил Оливер.

– Мой муж на сорок пять лет старше меня.

– Тогда почему?.. – Оливер провел рукой по волосам, пытаясь справиться с замешательством. – Мне нужно выпить, – пробормотал он. Ларк облегченно вздохнула и улыбнулась ему.

– И мне.

Они вернулись в лагерь цыган. Ларк на мгновение заглянула в кибитку, где находился Ричард Спайд, и убедилась, что он все еще спит. В это время Оливер нашел кувшин вина в плетеной корзине, висящий на одном из фургонов. Он прихватил еще шерстяное одеяло и две кружки. Они поднялись на заросший травой холм у реки. Оливер подставил лицо ветру, который нес с собой свежесть водяных брызг. Ларк должна кое- что ему объяснить, и он не позволит ей уйти, пока она во всем не признается.

Он мрачно и решительно расстелил одеяло, сел и похлопал рукой рядом с собой. Ларк нехотя опустилась возле него.

Оливер откупорил бутылку, наполнил кружки и протянул одну ей:

– Пей. Что-то подсказывает мне, что эта ночьбудет полна сюрпризов.

Ларк сделала большой глоток. Оливер старался не обращать внимания на изгиб ее шеи и пушистые ресницы, отбрасывающие длинные тени на щеки.

Ларк допила и поставила кружку на землю.

– Что ты так на меня смотришь?

–С таким пристрастием к вину ты пришлась бы ко двору в любом лондонском притоне.

Ларк растерянно опустила взгляд.

– Да, пожалуй.

Оливер коснулся ее плеча. Она повернулась к нему, и он увидел в ее больших печальных глазах отражение луны.

– Ларк, почему ты не сказала мне раньше, что замужем за Спенсером Меррифилдом?

– Это было неблагоразумно.

– А ты осторожная женщина. Ларк пожала плечами.

– Если нужно – да. Сначала я совсем ничего о тебе не знала и не собиралась посвящать в свои личные дела.

– А потом? Почему ты смолчала, когда узнала правду обо мне?

– С тех пор как я встретила доктора Снайпса и других самаритян, я стараюсь не говорить ничего лишнего.

– Как Спенсер мог отпустить тебя?

–Он уверен, что я только помогаю миссис Снайпс прятать беглецов и расшифровываю сообщения. Спенсеру никогда бы и в голову не пришло, что я осмелюсь сама участвовать в спасении арестантов.

Оливер отпил глоток вина.

– И поэтому в Блэкроуз-Прайори ты изображаешь из себя бессловесное и покорное существо.

– Можно и так сказать.

– Ты еще не объяснила, почему скрыла от меня замужество.

– Я бы оказалась в ложном положении, если бы представилась как леди Меррифилд, а потом попросила бы тебя лишить Винтера наследства.

– Значит, ты испугалась, что я обвиню тебя в желании присвоить себе все имущество Спенсера?

– Мне оно не нужно, – с жаром возразила Ларк. – Но я и не хочу, чтобы оно досталось Винтеру. До Реформации в Блэкроуз-Прайори процветали коррупция и разврат. Винтер хочет возродить старые порядки.

– Этому я как раз верю. Меня удивляет нечто более... личное.

Ларк отпила глоток и, опустив кружку на землю, подтянула колени к груди и положила на них подбородок. Она и не представляла, что выглядит сейчас моложе и невинней, чем когда-либо. Святые