– Над вами даже дедушка смеется!
Раскрывает – точно: какой-то дядька мне с портрета ухмыляется.
Я:
– А это кто?
– А кто? Читайте ниже.
Читаю ниже. Я не понял… «Iоганъ Брамсъ», да-да, Брамсъ. Раз, два, три… О боги, ровно шесть! Что за черт? Но нет, это не черт, а издание Циглера, 1907-й, Санкт-Петербург. А вот и та самая строка, еще подчеркнута: «Какой глубинный…» Разумеется, в шести.
– Я готовилась по ней, по этой книге. Я прониклась. Посчитайте сами: ровно шесть!
Я Рейве не ответил ничего. Хорошо, что я умней своих поступков.
Пришел домой, рассказываю маме, а она играла в детстве на рояле. И что я выясняю? О, и что же?! Что Штраусов не пять, а их четыре.
Но сказать об этом было уже некому…
Великий перелом
На улице молодые, он и она, очень нежно и красиво обнимались. Мимо шла старушка. Остановилась. Будто прикипела. Смотрела-смотрела, а потом не сдержалась и буквально влезла между ними:
– Перестаньте обниматься! Можно подумать, это кому-нибудь интересно!
Как с пеной у рта доказывал мне один патриот, «ничто не сравнится с красотой русской жабы…»
Когда наступает реакция, евреи растворяются вдали.
Как бы квартет, состоящий из осла, козла, мартышки и медведя, ни садился, как бы ни играл, – успех будет ошеломляющим!
Кудрявая головка. Локон кокетливо зажат краешком рта.
– Зачем? – спрашиваю, уже любя.
– А чтоб ветер не унес парика.
Будь ты проклята, человеческая искренность!..
Да, перелом у нас был. И тоже великий. Но все опять срослось не так: например, срослись бандиты и милиция…
Дай вам Бог, чтоб Бог вам все же дал!
Лето таяло пломбиром в жаркий день. Но пломбир всё подвозили, подвозили. И лето не кончалось никогда…
Любить людей, пока еще не поздно!..
Купил билет за 25 гривен, сел на место за 100, в то же время получил удовольствие на все 300.
Чистая прибыль оказалась баснословной.
Я догадался, как бороться с кризисом!
Колорадский жук затмил всех: и колорадскую белочку, и колорадскую бабочку, и колорадскую собаку, и даже, представьте, колорадского слона. Чтоб остаться в памяти народной – будь вредителем!
Позвонил другу, чтоб поздравить с днем рождения. А у друга – только через месяц. Это память, будь она неладна!
– Слава, ты чего?!
– Не дотерпел!
«Воскобойник меня избил – и это легко проверить. Как? А вы снимите с Воскобойника побои! Это я ему дал сдачи! Потерпевший Гришанков».
Я настолько растрепан, что могу причесываться, глядя на собственную тень.
У меня зрение великолепное. Я вижу вдаль на сотни километров. Взять Луну…
Круги на пшеничных полях – ошибка НЛО.
Они думали: сели на воду, – ну и, естественно, дали круги…
Опоздал на электричку. Сокрушаюсь: как любить себя? Как после такого – и любить?!
Уходя, она так хлопнула дверью, что с неба упала звезда. Но загадывать желание мне уже почему-то не хотелось…
…одного человека, у которого глаз был наметан: он смотрел высокомерно только на тех, кто это мог оценить…
С трех лет я записан в детскую библиотеку им. Кирова. Сейчас мне сорок восемь. Но по-прежнему, сам не зная почему… Или упустил момент, когда нужно вовремя уйти, или, что скорее, по инерции… Но продолжаю ходить в детскую. И вот 2010-й. Перерегистрация. Библиотекарь смотрит с укоризной:
– Нет, мы вас, конечно же, продлим, но учтите, Вячеслав Петрович, из детей вы в библиотеке – самый старший!
Добрый волшебник стал злым колдуном. А иначе здесь просто не выжить…
– Вы что, домой так и пойдете в наших тапочках?!
– Ах да!
Я снял тапки – и домой пошел уже босой…
Открыл книгу: плохо. Открыл еще раз: ну плохо же написано! Ну-ка, ну-ка! – я, конечно же, увлекся. И уже радовался каждой строчке, подтверждающей мою мысль…
Она произносит тост за мое здоровье. Какой язык! Образность! Метафоричность! За мое счастье. За мой успех. Какая речь! Она в ударе! Ей все восхищенно аплодируют…
Она садилась воодушевленной. Возбужденной, раскрасневшейся, счастливой.
А я опять остался ни при чем.
И так всегда…
Мы стали нищими в результате естественного отбора: у нас все отобрали так естественно – грех жаловаться!
Мои часы безбожно отстают. Что ж, я и выгляжу значительно моложе.
Счастьем привалило.
Завороженно я смотрел на паутину: ничего не подозревающий паук давал мне мастер-класс…
По городу бродили влюбленные пары-тройки.
За все, что вы для меня сделали, я вам признателен настолько, что вы этого даже не заслуживаете.
Терзаюсь вечными вопросами: кто научил людей подмигивать, на сколько снов рассчитана подушка?
Или вот: как относится женщина, которая на конфетной фабрике всю жизнь заворачивает конфеты, к покупателям, которые их постоянно разворачивают?
– Мужчина, ваша очередь!
Его жена, краснея и смущаясь:
– Я прошу: не торопите вы его, он как раз прощается с деньгами…
Почему этот вопрос неграмотный? Очень даже грамотный.
