не покупаем.

— Да? Ладно, разберёмся, когда вернусь, — согласился Брагин и посмотрел на часы. — Однако мне пора… Ну что, присядем на дорожку?

Он сел на скамейку по одну сторону коробки, Настя молча устроилась по другую, но спокойно посидеть не удалось. Со стороны брагинского забора возник Кузя, прыжок — и кот с видом собственника уселся на свой рацион. Следом подбежала Ладка, плюхнулась перед хозяйкой и запыхтела, глядя в глаза.

— Ладно, братцы. — Брагин поднялся, кашлянул, почему-то вздохнул. — Счастливо оставаться.

Ему вдруг до зубовного скрежета расхотелось ехать. Ну куда, блин, киселя хлебать за десять тыщ вёрст! От дома, от кота, от соседей… От Насти…

— Возвращайся давай, — кивнула она. — Мы тебя ждать будем. Позвони заранее, я вкусненького приготовлю…

— Ой! — спохватился Брагин и почувствовал себя моральным ничтожеством. — Что тебе привезти?

Настя ответила не задумываясь:

— Дуриан.

А всему виной была старая, ещё советская книжка «Путешествия с домашними растениями», которую когда-то читал ослепшей дочке отец. Насте запало в память красочное описание знаменитого вкуса дуриана и его не менее знаменитого запаха, а всего более фраза: «Мы с вами, читатель, никогда не побываем в Юго-Восточной Азии и не попробуем дуриан…»

— Замётано.

Брагин легонько хлопнул Настю по плечу, взъерошил коту загривок и убежал. Наверное, ему в самом деле надо было спешить. Хлопнула калитка, ожил мотор, прошуршал под колёсами песок… И всё — настала тишина.

Настя согнала Кузю с коробки, попробовала её поднять — и сочла за благо перетаскивать харчи по частям.

— Морда у тебя, случайно, не треснет? — тоскливо спросила она, обращаясь к коту.

Кузя превратно понял вопрос и принялся тереться в ногах.

Насте было грустно. Она всё представляла, как Брагин входит в самолёт, усаживается в кресло и пристёгивает ремень, как самолёт разбегается по полосе, отрывается от земли…

До чего же ей хотелось лететь вместе с ним! Всё равно куда, главное, в кресле рядом…

В сторону низовий летели не спеша. Во-первых, дисколёт был загружен под завязку, во-вторых, Анхуре берёг топливо, ну а в-третьих, куда вообще спешить, кому нужны гонки и суета?.. Еле слышное урчание двигателей, лёгкий дымок тринопли, приятная беседа ни о чем да проплывающая внизу красота…

Вдоль полноводного Нила тянулись зелёные поля, серебром вспыхивали каналы. Завидев дисколёт, земледельцы, рыбаки, козопасы немедленно бросали все дела и склонялись, провожая глазами колесницу лучезарного Хра. То, что относительно недавно здесь точно так же пролетал лучезарный Вер, вряд ли кто вспоминал.

Узер попеременно затягивался то из одной, то из другой курительницы и в конце концов признал вкусы неразличимыми.

— Умница, — искренне похвалил он Джеха. — Велю жрецам называть тебя Светильником Разума.

— Ты погоди, пока его ханумака не попробуешь, — дружно поддержали Хра и Мехен-Та. — Ещё не такой титул изобретёшь!

В самом деле, Джеху удалось, казалось бы, невозможное: местные почвы, давно признанные решительно непригодными для исконно кредорбийских растений, выдали первый урожай, да какой! Скоро можно будет послать куда подальше и Маат, и «ларёк» у портала с его заоблачными ценами. «Так дело пойдёт, чего доброго, сами примемся вывозить…»

— Я вот думаю… — вдруг сказал Джех и сделал неопределённый жест простой серебряной курительницей. — Для здешних жителей мы боги, нам поклоняются, чествуют подношениями, строят ради нас храмы… Но ведь по сути мы мелкие фигуры в загадочной Большой Игре, в которой правила и реалии установили Творцы, а название ей — наша жизнь. С известной всем атрибутикой в виде времени, пространства, денег и дивитола… Так вот, может, скажете мне, — Джех затянулся, помолчал, обвел присутствующих взглядом, — в чём смысл великой игры, называемой жизнью? Власть?.. Чушь. Богатство? Ещё глупее. В количестве любовных побед? Опять мимо. Нет… — И он воздел дымящуюся курительницу, словно делая её символом новой веры. — Я думаю, смысл состоит в понимании её правил. И в чётком и своевременном осознании того факта, что мир устроен по принципу резонанса: ты играешь либо в согласии с Творцами, либо наперекор Их воле. В унисон с вибрациями Вселенной — или враздрай…

— Эк тебя мудрствовать понесло, — проворчал Узер. — Это что, от твоей тринопли такой побочный эффект?

Хра ничего не ответил. Принял он сказанное к сведению или пропустил мимо ушей — по лицу сказать было невозможно.

Когда впереди сверкнули в солнечных лучах грани пирамид и показался каменный Сфинкс, дисколёт начал снижаться. Наконец пошла волнами высокая трава, мягко скрипнули посадочные упоры, и грузовая аппарель ткнулась в землю.

— Минеральное сырьё по дешёвке не отдавать. И на бобовые держите цену. — Светильник Разума тотчас превратился в прожжённого торгаша. — И пусть при вас заново проверят весы, а то знаю я их. Если что, зовите меня. И отношений, очень вас прошу, не выясняйте, а то знаю я вас!

Хербей есть хербей — в области торговли Джех успел приобрести непререкаемый авторитет.

— Ладно, справимся, — весело кивнул Анхуре и взялся за ближайший гравиконтейнер. — Ты же нас знаешь.

— Так, что у нас по списку? Дивитол, аптечки, запчасти к «Джеду», заряды к «Уасам», то есть по деньгам примерно… — Джех глянул на планшетку, покривил губу, поднял взгляд на Узера и Хра. — Что ж, уважаемые, пошли. Может, выбьем скидку.

Однако едва они ступили на лестницу, уводившую к Порталу, как небо прочертила тарелка ещё одного дисколёта. Так издеваться над двигателями, одновременно поплёвывая на безопасность, мог только один человек. И звали его Зетх.

— Ого, брат пожаловал, — обрадовался Узер. — А я как раз думал: съездить к нему или самого в гости зазвать?

Они с Зетхом не виделись с Праздника Урожая, причём в тот раз, помнится, встретились тоже случайно — и тоже у Портала. В тот раз Рыжий показался Узеру злым и сосредоточенным, а уж оружием запасался, будто готовил войну.

«Хорошего, брат, ждать не приходится, — поделился он с Узером. — Репты в своих подземельях сидят вроде бы тихо, да только тянет оттуда очень ядовитым душком… Кто смел, тот и съел, говорят они, кто может — тому и можно, стыд не дым, глаза не ест, и ещё — лучше всего на свете пахнет труп врага. И очень многим это приходится по душе. Зачем потеть на полях, мостить дороги и уважать закон, если эта жизнь так быстротечна? Может, проще обмануть ближнего и урвать, что приглянулось? А глупые устои придуманы для тех, кому от рождения и так ничего не положено. Лучезарный Хра, творец плодов Осирис, мудрый Тот, добродетельная Исет — что за скука! Вот Сжигающий Миллионы — это да! А уж Великий Змей, Свивающийся во Тьме!.. Если истово служить ему и регулярно приносить дары, он убережёт тебя на том свете от огненной ямы, обрекающей на вечное небытие… А дары этот Змей знаешь чем принимает? Правильно, человеческой кровью… Знаешь, надо бы переговорить с Хра, сесть на дисколёты да и выжечь с концами этот гнойник. Может, ты и переговоришь, брат? Меня-то Хра навряд ли послушает…»