само.

– Что я спрашиваю,- сам себя осудил мой собеседник.- Раз образование высшее, то и степень - такая же.

Я, затравленно улыбаясь, кивнул.

Тип убористым почерком исписал лист плотной бумаги, затем вложил его в пластиковый непрозрачный конверт, надписал, поставил штамп и передал мне:

– Поздравляю, вы приняты в ряды Доноров Долга! Это ваше сопроводительное письмо. Вы пока можете посидеть в магазине, посмотреть каталоги, альбомы репродукций, моя жена подаст вам кофе…

– А…

– А я вызову «донорскую» машину, которая появится здесь очень быстро и отвезет вас в столицу. Еще раз поздравляю.

Он встал и провел меня в помещение магазинчика.

– Хозяин магазина не будет протестовать, что я здесь нахожусь? - на всякий случай спросил я.

– Я и есть хозяин,- улыбнулся тип и исчез за какой-то хлипковатой дверью. Видимо, отправился вызывать «донорскую» машину.

То ли он долго вызывал, то ли машина долго ехала, но просидел я битый час. Кофе мне не принесли, каталогов я смотреть не стал и постепенно погрузился в дремоту. Не знаю, сколько я продремал, сидя в старом плетеном кресле-качалке в углу антикварного магазина, но, когда меня растолкали (именно, сделано это было крайне нелюбезно), мне показалось, что за окнами уже глубокий вечер.

Расталкивал меня амбал в серо-синей униформе с незнакомыми нашивками.

– Ты, что ли, донор? - рычал он.

– Я.

– Водоглазов?

– Да.

– Не «да», а «так точно». Ладно, подъем, машина за тобой пришла, поехали.

Я в сопровождении амбала вышел на улицу. И впрямь вечерело. А возле антикварного магазина стоял длинный черный лимузин. Я было направился к лимузину, но оказалось, что лимузин принадлежит антикварному продавцу, меня же ждет жалкого вида машина, вся заляпанная рекламными листовками и с двумя мигалками - зеленой и желтой - на крыше.

– Полезай! - пихнул меня в чрево машины амбал.

– Ты бы покультурней с государственным донором, парниша,- ласково сказал я амбалу, потому что внутри у меня все кипело и клокотало.

– Поговори мне,- пригрозил амбал.

Что с такого взять, кроме ордера на обыск?

…Машина, хоть и виду была самого туфтового, неслась с очень приличной скоростью. А ее включенные мигалки, казалось, разгоняли с трассы всех автолюбителей - от греха подальше…

– Для чего мигалки? - спросил я у амбала.

– Чтоб все видели, что еще одного придурка везут! - заржал он, но его оборвал шофер:

– Заткнись! Все тебе шуточки! А если этот придурок во дворце рот раззявит и наклепает на нас как на недовольных процветающим режимом?

– Не раззявит,- уверенно заявил амбал.- Не успеет. Ты че, не знаешь, в кого их там, во дворце, превращают?

– В кого? - тут же полюбопытствовал я.

– Заткнись!!! - рявкнул шофер с удвоенной громкостью. И мы с амбалом заткнулись, чтоб не тревожить человека за рулем.

Пару раз нас останавливали какие-то патрули, видимо, это было уже неподалеку от столицы Уральской республики. Амбал демонстрировал патрулям мое сопроводительное письмо, и от нас отшатывались, как от чумного батальона.

Во что я влип, а?

Наконец машина сбавила скорость, а потом и совсем остановилась.

– Вылезай, приехали,- сказал мне амбал.- Президентский дворец.

Он распахнул дверцу, и я вышел в… джунгли.

Потом-то я понял, что никакие это не джунгли, а просто стильный тропический парк, но первое впечатление… Оно было таким сильным! Мне даже показалось, что я снова в Африке, иду вместе с Онене Небуду охотиться на норную газель… Нет! То, что я увидел сейчас, было лишь жалкой пародией на Африку.

Машина, доставившая меня, газанула и уехала. Я остался один на один с пальмами и всякими олеандрами. Но одиночество мое длилось недолго. Ко мне подошли два представительных джентльмена в строгих штатских костюмах.

– Вы Донор Долга Степан Водоглазов?

– Совершенно верно.

– Следуйте за нами. Вас желает видеть Ее Милость, госпожа президент Уральской республики Фаина Фартова.

Я не стал говорить этим лощеным типам, что тоже имею крайне страстное желание узреть Ее Милость госпожу Фаину Фартову.

Меня провели в холл огромного, помпезного, как свадебный торт, дворца. Затем на лифте (сплошные зеркала, плюнуть некуда) джентльмены поднялись со мной на некий этаж, на приборной доске отмеченный не цифрой, а странной пиктограммой.

Лифт остановился, двери его открылись прямо внутри большой комнаты, сплошь увитой лианами и богато декорированной фонтанами и всякими цветочками в кадках. Возле ближайшей кадки копошилась с леечкой какая-то девушка, по виду напоминавшая умирающую фуксию.

– Что такое? - строго спросила девушка.

– К Ее Милости,- кратко отрекомендовали меня джентльмены.- Новый донор. Велено представить.

– А, тогда идите,- потеряла к нам интерес девушка и снова прикипела к своей леечке и кадке.

Джентльмены прошли со мной по заросшей лианами комнате (черт возьми, тут еще и колибри летали, двух я чуть не сшиб, принявши за мух!), а затем остановились перед дверью из черного дерева с богатой золотой инкрустацией. В центре двери красовался полураскрытый бутон цветка, выполненный из чистого золота и бриллиантов.

– Донор Степан Водоглазов доставлен по вашему указанию, Ваша Милость,- доложил один из джентльменов, наклоняясь к алмазно-золотому бутону.

– Пусть войдет,- сказал бутон.- Один.

Джентльмены переглянулись и отступили. А я пожал плечами и потянул на себя тяжелую драгоценную дверь.

…Я подозревал, что она устроит нечто подобное. Любовь к мишурности и показушности явно были у нее в крови. Или в генетической памяти. Хотя откуда у нее кровь и генетическая память?!

Я стоял среди звезд. Ни пола, ни потолка, ни стен, ни двери, через которую я вошел, не было. Только звезды и пустота.

– Эффектная иллюзия,- присвистнул я.- Чьи силы и жизни тратятся на то, чтобы поддерживать эту иллюзию в рабочем режиме?

Она, будто сотканная из своей темноты и звезд, вдруг оказалась передо мной и заглянула в мои глаза своими незабываемыми, нечеловеческими.

– Здравствуй, Верзила,- сказала Государственная Девственница.- Почему тебе не нравится моя Игра? Разве здесь не красиво?

– Я пришел говорить с тобой не об Игре. И не о красоте.

– Тогда для чего ты пришел?

Государственная Девственница затейливо повернула ладонь, и звезды пропали. Мы стояли в обычной комнате, оклеенной темно-коричневыми обоями и обставленной мебелью стиля «ивушка-черемушка».

– Присядем,- сказала Государственная Девственница.- Как ты узнал меня? Как ты узнал, что это я?

Признаюсь, узнать ее было нелегко. Вообще невозможно. Сейчас передо мной сидела не имеющая возраста женщина невероятной красоты и величественности. Перед ней хотелось пасть на колени и, разорвав свою грудную клетку, положить к ее ногам собственное, еще трепещущее сердце. Но я знал, кто она. Поэтому мои колени, грудная клетка и сердце оставались в безопасности.

– Я твой наставник, девочка,- сказал я.- Твой воспитатель. Человек, которого ты увидела первым. Ты связана со мной до тех пор, пока не рассыплешься в прах. И я узнаю тебя в любом обличье. И при любых обстоятельствах. Скажи: финт со временем - это не случайность? Ты специально это подстроила?

– Разумеется.- Красивая женщина передо мной не перестала быть красивой, но величественности явно убавилось.- Я хотела избавиться от тебя. Я ведь знала, что ты пойдешь следом. Но если бы ты был рядом со мной тогда, в самом начале моей карьеры, ты не дал бы мне сделать всего… этого. Не позволил бы. Вечно бы одергивал за руку, как отец одергивает расшалившегося ребенка. И я решила, что отправить тебя в будущее России, которую я создам заново,- лучший вариант.- Заодно ты сможешь убедиться, что твоя воспитанница действительно одарила Россию Великой Милостью. Сделала ее процветающей державой.

– Дура! - сказал я Государственной Девственнице.- Ты Россию разрушила. Раскромсала на кусочки. России больше нет. По твоей милости! Милости!

– Значит, ваша Россия никуда не годилась, раз не смогла целиком и полностью принять мою Милость,- спокойно заявила Государственная Девственница.- Но большая часть народа все равно пошла за мной. Видишь, я уже много лет бессменный президент России…

– Не России! А какой-то Уральской республики! - напомнил я.

– Ну и что… А зато в ней все процветает. И никто не жалуется, не то что эти, из племени вибути. Здесь меня любят. Жизнь за меня отдать готовы.

– Кстати, о жизни,- сказал я.- Для чего тебе нужны доноры?»