— А что, я лишен права голоса? Почему я не могу высказаться? — стал настаивать на своем Сан Саныч.

— Ну высказывайся, — нехотя разрешила Зинаида.

— Насколько я знаю, в этом доме существует традиция. Всех женихов поселять на чердак… Леша, тебя в качестве временного жилья чердак устроит? Чердак у нас очень даже ничего, уютный. Сам жил, знаю, о чем говорю. Теперь твоя вахта.

— Спасибо, Сан Саныч, — неуверенно сказал Алеша. — Только, наверное, не надо…

— Как это не надо? — остановила его Маша. — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной!

— Хорошо, поживу на чердаке, — быстро согласился Алексей.

— Ну вот и отлично, — хитро подмигнул Маше Сан Саныч.

— Нет, вы только посмотрите на них! Сговорились! А мое мнение вы в расчет не принимаете? — всплеснула руками Зинаида.

— Так, Зина, успокойся. Ты не хотела, чтобы Маша и Алеша жили вместе до свадьбы. Так они и не будут, — уверенно сказал Сан Саныч.

— Но ты только что поселил Лешку на чердак! — возмутилась Зинаида.

— Вот именно — на чердак! А Маша так и будет жить в своей комнате. Все как ты хотела.

Зинаида только развела руками.

— Так я пойду за вещами? — спросил Алеша.

— Иди-иди, — разрешил Сан Саныч.

Я быстро, — сказал Алеша Маше. — Только чемодан соберу и к Женьке загляну. Обрадую их с Ксюхой — пусть готовятся быть свидетелями на нашей свадьбе.

Алеша ушел, и Сан Саныч тоже засобирался куда-то.

— А ты куда? — сурово спросила его Зинаида, собиравшаяся устроить любимому разнос.

— Надо кое-что сделать. Срочно, — сказал Сан Саныч, пытаясь проскользнуть мимо Зинаиды.

— Видали? Как мне нужно поговорить с тобой, так ты о делах вспоминаешь.

— Извини, больше ни минуты не могу…

— А кто чердак жениху отдал, а? Не знаешь?

— Потом, потом поговорим… — суетливо ответил Сан Саныч и выбежал из кухни.

Весь гнев Зинаиды обрушился на Машу.

— Ну? И что ты решила? «Не хочу учиться, хочу „жениться“? Опять жертвуешь собой, да? Почему ты не едешь учиться?

т— Мы с Лешей хотим поехать вместе, но у него сейчас не получается.

— Опять ты подстраиваешься под Лешу! Так же нельзя! Пусть он хоть один раз под тебя подстроится! Хоть чем-нибудь пожертвует!

— Нет, ты не права! Нельзя требовать жертвы от любимого человека!

— Да что ты говоришь?! — возмутилась Зинаида.

— Любовь — это когда ты готов пожертвовать для любимого всем чем угодно и ничего не ждешь взамен, — тихо объяснила Маша.

— Знаешь, у мужчин и женщин абсолютно разные мысли на этот счет. Мы, женщины, готовы отдать все, только бы быть рядом с любимым! А они, паразиты, все делают для того, чтобы уехать от нас за тридевять земель! — гремела Зинаида.

— Ну вот и неправда! Неправда! — защищалась Маша.

— Да? Ты же хочешь быть, как я, — невестой моряка. Вот и будешь всю жизнь сидеть и ждать, когда же твоего суженого попутным ветром к берегу прибьет!

— А я считаю, что это большое счастье! Сидеть и ждать, когда твой любимый человек вернется из плавания.

— Да, я понимаю, для тебя сейчас весь мир в розовом свете. И ты готова всю себя отдать первому встречному! — возмущалась Зинаида.

— Неправда. Не первому встречному!

— Хорошо. Второму. А он-то готов? Ты уверена, что он так же относится к любви?

— Конечно, уверена. Я сердцем чувствую, что он — мой единственный.

Зинаида расстроилась окончательно:

— О Господи! Тебе что в лоб, что по лбу! Давай жениться быстрее! Ничего, что знакомы без году неделю!

— Ну и что?

— Ничего. Твой Леша еще никак на деле не доказал, что любит!

— Почему? Он же сказал, что любит меня. — Маша проявляла несвойственную ей настойчивость.

— И все? Любовь — это поступки, а не слова! Мужчина должен совершать поступки! Ты для него столько сделала! Сама чуть не окочурилась, его спасая! Думаешь, я не помню, как ты к нему в больницу бегала, когда все от него отказались?

— Это не считается, — быстро сказала Маша.

— Как это не считается? Да ты ему жизнь спасла, когда он из окошка собрался сигануть. Забыла? А я помню.

— Тогда мы еще были с ним практически не знакомы.

— Какая разница. Ты для него, полузнакомого, вон сколько добра сделала! А он? Что он для тебя сделал?

А? Ничего! Единственным «героическим» поступком твоего Алешеньки был марш-бросок на вокзал, когда он узнал, что ты уезжаешь!

— Ну и к чему ты клонишь? — не понимала Маша.

— Просто он понял, что может потерять тебя. А до этого он сох по своей Кате и на тебя вообще внимания не обращал. Забыла?

— Ничего я не забыла. Но теперь он любит меня.

— Откуда ты знаешь? Может, его вообще интересует совсем другое?

— Что другое? — не поняла Маша. Зинаида только покачала головой:

— Да то, что все мужчины хотят от женщин. В постель их тянет.

Маша кинулась защищать Алешу:

— Секс его совсем не интересует!

'— Ох! Дурочка ты маленькая! Ничего ты в жизни не смыслишь! Это всех мужчин в первую очередь интересует! А то бы они все в холостяках до пенсии ходили!

— Почему до пенсии? — спросила Маша.

— Потому что в этом возрасте они уже не в сексуальной партнерше, а в сиделке нуждаются.

— Так, значит, поэтому ты Сан Саныча тридцать лет мариновала! Проверяла, нужен ему секс или все- таки он тебя любит! — засмеялась Маша.

— Смеешься? Весело ей! Смотри, не заплачь потом горючими слезами из-за своего Алешеньки! Тогда уже поздно будет!

Маша обиделась и решила, что пора прогуляться.

— Если будет звонить Алеша, я — у Ксюхи, — сказала она и ушла.

Зинаида присела на табурет и задумалась.

Самойлов решил начать новую жизнь и завязать с пьянством. Он принял душ, побрился, сходил в парикмахерскую и подстригся. Достал из шкафа любимый костюм, подобрал к нему галстук. Все это он делал с чувством, толком, расстановкой, наслаждаясь возможностью все начать сначала. Он был настроен по-боевому.

Самойлов решил сходить на свидание к Ирине. Она встретила его довольно спокойно:

— Здравствуй. Что-то давненько тебя не было. Случилось что-то?

— Нет, просто дела, — беспечно солгал Самойлов.

— А я уж подумала, что ты забыл о своем обещании дождаться меня из тюрьмы.

— Ира, ну что ты говоришь! Я своему слову верен, — Самойлов сказал это с гордостью. Но он никак не ожидал услышать то, что сказала ему Ирина. А она сказала:

— Я не хочу, чтобы ты меня ждал!