— Как же обуваться? Вдруг снова сорву? — забеспокоился я.

— И не пытайся, ничего не выйдет. Ну, беги. — Она запустила пальцы мне в волосы и ласково их взъерошила.

— Вечером увидимся, — почти утвердительно сказал я.

— Увидимся. Непременно.

Я спустился почти до первого этажа, когда вспомнил о трясущемся “фужере”. Быстро взбежал обратно и спросил:

— Вероника, радость моя, будь любезна, развей сомнения: чего там эта беда стеклянная вибрирует? Ну, та, которая вроде рюмки?

Она нахмурилась, соображая, что я имею в виду под названием “эта беда вроде рюмки”, потом просветлела лицом и сообщила:

— Опять кто-то ассенизационную систему в аварийном режиме гоняет. Боб, наверное, — ради любопытства. Все волнуется, потянет ли канализация увеличение загрузки, если штат базы вдруг вырастет. Перестраховщик!

Все развлекались в тире, а я сидел в учебном классе и под руководством Наума Березовского изучал устройство шлема. “Наумко научит”, — говорит старорусская присказка, указывающая на широкую просветительскую работу, проводимую посланниками Хазарского каганата в древней Руси. И вот минули века… Что изменилось?

Наум больше показывал, чем рассказывал. Моторная якобы память важнее. Может, оно и так.

Сканер мы совместными усилиями отстроили, частоту связи настроили, микрофон и наушники по голове моей подогнали. На микрофон (серебристая горошина, свисающая с тонкого пружинного усика) я косился с опаской: если его скусить, то сработает взрывной заряд самоликвидатора, эквивалентный двум унциям пластита. Хватит не только на то, чтобы владельцу череп оборвало, но и на то, чтобы он при этом нескольких врагов с собой прихватил.

— Наум, — спросил я, заранее вибрируя, — а бывали случаи, когда взрыв происходил непреднамеренно?

— Нет, — сказал он, потом выдержал многозначительную длинную паузу и добавил: — Но будут.

— Шуточки у вас, мастер инструктор… — вздрогнул я. — Страшноватые какие-то шуточки.

— Зато долго не забываются, — добродушно улыбнулся он.

Когда Наум решил, что я могу обращаться со шлемом не хуже прочих, мы отправились в столовую. По обоюдному согласию. И нечего смеяться. Сома взялась за мой организм, ускоряя, как было обещано, течение обменных процессов до космических скоростей, и я проникся безусловной важностью непременного многоразового питания.

Предсказание Генрика начало сбываться, я почувствовал себя Проглотом. Именно так, с большой буквы.

— Сегодня у взвода запланированы тактические учения с боевой стрельбой, — сказал мне после обеда Саркисян, — но я могу тебе предложить кое-что поинтереснее. И поопасней. Хочешь?

— Конечно, хочу! — воскликнул я. — Мы пойдем в разведку?

— Откуда ты это узнал? — покосился он на меня подозрительно. — Я же никому еще не говорил.

— Телепатия, — веско сказал я. — Телепатия и прямая связь с мировым биоинформационным полем, дарованная мне свыше — как будущему мессии! Армагеддон грядет! Вставай же под мои знамена, человечек!

— Болтун! — сказал облегченно Генрик. — Братья собираются снова засылать дипломатов к хонсакам. Они вроде нашли ставку рачьего главнокомандующего. Так по крайней мере они думают. Делегация будет мирная и лучше, если она минует охранные кордоны и разъезды хонсаков стороной, прямиком выйдя к начальству. База начальства расположена в долине, окруженной сложным для преодоления горным кольцом. Скалы, ледники, ветры. Егеря-хонсаки стерегут немногочисленные проходы в том кольце. Так вот, есть там какая-то странная пещера, пронизывающая горы насквозь. И не охраняется она почему-то. “Шмель”, летающий мини-робот с видеокамерой, нашел эту пещеру, пролетел почти до конца и пропал. И второй пропал. И третий тоже. Больше “шмелей” не посылали, но заинтересованность Братьев в этом пути осталась. Сейчас предложили сбегать, посмотреть, что к чему, мне. На абсолютно, к слову, добровольных началах. За вознаграждение, разумеется. Я согласился. Ну а ты как? Составишь компанию?

— С превеликим удовольствием, — сказал я.

— Вот и славненько, — обрадовался Генрик. — Тогда — отбой, пошли отсыпаться. Вечером разбужу.

Прежде чем улечься, я мельком просмотрел библиотеку в кабинете. Выбор книг мне, признаться, не понравился. Первую половину изданий составляли многочисленные “Боевые роботы” и прочий “Battle Tech”. Вторую — грандиозная подборка современных российских детективов. “Крутой пацан против ментов”. Так. “Очень крутой пацан против ментов, козлов, мафии и просто крутого пацана в придачу”. Так-так. “Пацан, гораздо более крутой, чем прочие, против всех-всех-всех, но исключительно за правое дело”…

Я вздрогнул и, прихватив чудом заплывшую в этот омут экстремального милитаризма “Войну миров” в “мягкой” обложке серии “КС”, с позором бежал.

В спину мне хохотали, лязгая гусеницами, не знающие пощады стальные бойцы будущего и значительно переплюнувшие их по части непобедимости современные отечественные ратоборцы.

Любопытно, кто здесь жил до меня? И еще, куда он делся, этот бывший жилец? Дембельнулся? Или гробанулся? Жуть! А вдруг я сплю в кровати покойничка? Ма-мо-чки родныя! Караул!

Заснул я, разумеется, легко и быстро.

Разбудил меня какой-то шум, шуршание какое-то, пыхтение и бормотание. Я с трудом продрал глаза. Голова была — как ватой набита. Вот так всегда! Лучше днем и не спать вовсе.

А шум, между прочим, исходил от каптенармуса, копающегося в моем ранце.

— Ну как, — спросил я его, — недозволенные вложения присутствуют?

Он вздрогнул от неожиданности и вдруг пошутил:

— Присутствуют, ядрёна! Я сам их только что туда вложил.

— И что именно? Наркотики? Валюту? Произведения искусства, составляющие национальное достояние? — заинтересовался я.

— Сам потом узнаешь.

— “Потом” — это при обыске, что ли?

— Ну да, ядрёна, при обыске. Хонсаки его тебе устроят на границе, когда контрабанду выискивать начнут. Так что будь осторожен, шпиён! Не попадайся! — Он расчувствовался и хлопнул меня по плечу.

— Постараюсь, — пообещал я.

— До входа в канал вас доставит транспортер, — напутствовал нас черноусый красавец Семен Семенович — начальник штаба базы, чем-то неуловимо похожий на моего старого знакомца Игоря Игоревича. — Дальше придется поработать ножками. Ворошить раньше времени тамошний муравейник не след, так что постарайтесь обойтись без стрельбы. Вешки бросайте метров через двадцать одну от другой. Когда увидите лагерь, ставьте маяк и сразу назад. Никакой самодеятельности. Запомните: ваша операция к задачам Легиона не имеет ни малейшего отношения. Вы работаете на гражданскую контору. Но план тем не менее разработан нами и с дипкорпусом заранее согласован. Отступите от него — гражданские предъявят Легиону иск. Возможно, часть его придется возмещать вам, из собственных гонораров. Выполните в точности — получите премию и увольнение на сорок восемь часов. Желаю удачи!

Я на минутку забежал в санчасть и с грустью поведал Веронике о невозможности встретиться, как хотелось, вечером. Служба!

— Я принесу тебе тамошних цветов, — пообещал я. — Самых красивых и душистых!

— Цветов? — Она отвернулась. (“Уж не слезы ли прячет?”) — Не нужны мне цветы, — сказала она вполголоса. — Сам вернись!

— Транспортер подгоню через двенадцать часов, — пообещал Меньшиков. — Вернетесь раньше, можете подождать. Не успеете, подожду я.

— За двенадцать можем и не успеть, — с сомнением сказал Генрик. — Но ты все равно жди — мы и без