– Дай-ка приму ванну. Потерпишь полчасика?
– С трудом. Но придется.
Мэкки ждал и думал: все-таки здорово быть женатым. Снова и снова влюбляешься в жену, и с каждым разом все сильней.
Норма опустилась в пенную ванну, счастливая и успокоенная. Мэкки был для нее как открытая книга, и по его взгляду она поняла, что с Лу покончено навсегда. Мэкки ошибался – Норма все знала.
Письмо
09:18
Через несколько дней после Пасхи Элнер достала из почтового ящика письмо со штемпелем Канзас- Сити. Почерк был незнакомый. Элнер разорвала конверт и прочла записку.
Надо же так переврать фамилию! Усмехнувшись, Элнер села писать ответ.
Сюрприз для Линды
18:31
Прошло несколько месяцев. Линда готовила ужин себе и Эппл, когда зазвонил телефон. Брать трубку Линде совершенно не хотелось: в это время обычно звонят телефонные торговцы, навязывают свой товар. Однако телефон не умолкал.
– Линда Уоррен? – раздался в трубке мужской голос.
– Да.
– Из телефонной компании?
– Да.
– Не знаю, помните ли вы меня, давно было дело. Я – Брайан Лан, невропатолог. Мы познакомились в палате у вашей тети, в больнице Канзас-Сити.
– Помню, помню. Добрый вечер.
– Как ее здоровье?
– Замечательно.
– Вы уж простите, что я вам звоню вот так, ни с того ни с сего, но меня перевели в Сент-Луис, и… Позвольте пригласить вас пообедать… или поужинать… или сходить куда-нибудь. Согласны?
– Да, с удовольствием.
Они договорились на пятницу. Линда повесила трубку, постояла в задумчивости, охваченная непонятной радостью. Как же не помнить! При знакомстве ей пришло в голову: какой славный, вот бы показать ему Эппл! Среди ее знакомых китайцев он самый симпатичный. Интересно, знает он про ее дочку-китаянку?
Доктор Лан, конечно, знал – со слов Элнер. А увидев Линду, он подумал, что в жизни не встречал такой красавицы.
«Папа для Эппл! Вот было бы чудесно!» – мелькнула мысль у Линды.
Брайан Лан не сразу покинул телефонную кабинку в аэропорту. «Интересно, нравлюсь я ей? Хоть чуть-чуть?» – думал он.
Их мысли определенно перекликались.
Линда:
Брайан:
Линда:
Брайан:
Линда:
Брайан:
В дверь кабинки нетерпеливо стукнули:
– Вы скоро?
– Простите, – пробормотал доктор, схватил сумку и вышел наружу. Сент-луисский аэропорт вдруг показался ему таким красивым! Июнь был в полном цвету.
«Надо же! – подумал доктор. – Кажется, я теряю голову».
В путь!
05:00
У Элнер созрел план. Отпрашиваться у Нормы – себе дороже, лучше просто оставить на двери записку.
Ближе к полудню Норма нашла записку и кинулась звонить Мэкки.
– Мэкки! Тетя Элнер укатила к Лютеру на свадьбу. Ты знал, куда она собралась?
– Что-то такое она упоминала.
– А мне почему не сказала?
– Не хотела тебя волновать.
– Куда они поехали?
Мэкки усмехнулся:
– В Долливуд.
– В Долливуд! Да это у черта на куличках, в Теннеси! Старушке девяноста лет от роду трястись до самого Теннеси на грузовике! Куда ты смотрел?!
В то утро Лютер и Бобби-Джо заехали за Элнер и втроем отправились в Теннеси. Бобби-Джо всегда мечтала об июньской свадьбе, а Элнер – о путешествии в Долливуд, и Лютер решил убить двух зайцев: обвенчаться в тамошней церквушке.
На другой день Бобби-Джо, счастливая новобрачная, в шортах и маечке, сжимала в руках свидетельство о браке и букет – поздравление от церкви – и смотрела, как Лютер и Элнер катаются на самых больших американских горках в парке. Вечером, на свадебном ужине в кафе, Элнер сияла от счастья, уплетая печенку с луком.
– Я так за вас рада, не знаю, куда деваться от счастья.
Официанту, спросившему, нужен ли десерт, новоиспеченный муж ответил: «Ужин без десерта – что кошка без хвоста». Бобби-Джо нашла его ответ верхом остроумия.
Через несколько дней Элнер вернулась домой и первым делом набрала телефон Нормы. Как и следовало ожидать, та с ходу набросилась на нее с упреками:
– Тетя Элнер! Что это вы выдумали?! В ваши-то годы прыгать в грузовик и тащиться в Теннеси? В такую даль!
Элнер отвечала:
– Захотелось – и все. В мои-то годы когда еще выпадет случай побывать в Долливуде? Я и решила: поеду, пока дорога мне в радость, верно?
Норма настаивает
16:32
На другой день Норма ехала к тете Элнер, исполненная решимости настоять на своем раз и навсегда, но тетя Элнер, не дав ей рта раскрыть, спросила с порога:
– Как по-твоему, Норма, в рекламе пищалок-сигнализаций снималась обычная женщина или артистка?
– В какой рекламе?
– «Я упала и не могу встать!»
– Само собой, артистка.
– А с виду не скажешь. Чья-нибудь родственница?
