– Показаниях?…
– Тетя сказала, что ваш адвокат взял у нее показания.
– Ах, вон вы о чем! – отозвался Пикстон. – Совсем запамятовал. Пустяки, миссис Уоррен. Это для нашего архива, не стоит беспокоиться.
– Я просто хочу объяснить, что тетя… м-м… пока что не в себе. Если она рассказывала… гм… как летала по воздуху, о каких-то ботинках и так далее… надеюсь, это ей не повредит и не попадет в газеты.
Франклин поспешил ее успокоить:
– Нет, что вы, миссис Уоррен! Показания совершенно секретны, а если она что-то говорила о полетах, ничего страшного. Предсмертные галлюцинации – дело обычное.
Норма переспросила:
– Простите, что?
– Предсмертные галлюцинации. Людям чудится, будто они парят в воздухе, видят свет, говорят с умершими родственниками, святыми, и так далее и тому подобное. Сплошь и рядом.
Норма чуть успокоилась.
– То есть такое часто бывает?
– Конечно. Что-то вроде видений, вызванных острым кислородным голоданием мозга, выбросом эндорфинов. Но это к делу не относится.
– Ясно. Значит, огласки не будет и в газеты не попадет?
– Обещаю, миссис Уоррен. Если на то пошло, отчего бы и не вычеркнуть все это из показаний? Сию же минуту позвоню Уинстону, не волнуйтесь.
– Спасибо большое! А то я слегка перепугалась.
– Не беспокойтесь, вычеркнем.
Норма рассыпалась в благодарностях и ушла с легким сердцем.
Франклин не знал, что записано в показаниях, да и знать не хотел. Ясно одно: Уинстон Спраг считает, что у старушки не все дома. Судя по всему, у племянницы с головой не лучше.
Котенок
15:10
Линда в тот день успела проработать с обеда до вечера. А дома навстречу ей выбежала радостная Эппл с вопросом:
– Где киска?
Нянечка, взглянув на Линду, объяснила:
– С тех пор как вы уехали, у нее только и разговоров что о кошке.
У Линды упало сердце. За два дня в суматохе она начисто забыла, что обещала дочке привезти кошку. Раньше Линде казалось, что ей и без кошки забот хватает – работа, ребенок, – однако теперь отступать некуда, она дала слово. Расстроенной Эппл она пообещала: завтра пойдем в Общество защиты животных за котенком. Как-никак тетя Элнер всегда твердит: что за дом без кошки? Позже, за ужином, Линде пришла в голову счастливая мысль. Она отвечала за социальные программы у себя в компании и обдумывала следующий проект. Теперь они с Эппл не просто возьмут котенка, нет, – завтра она объявит апрельскую акцию «Кошки ищут хозяев». У них в компании восемьсот пятьдесят с лишним сотрудников, и кошек заведут многие. То-то будет радости тете Элнер, что она не зря упала с дерева, – столько котят попадут в хорошие руки!
Мэкки вернулся из аэропорта в больницу около половины четвертого и вместе с Нормой просидел у Элнер до шести. По пути домой довольный Мэкки сказал:
– По-моему, она молодцом. Правда? Сама говорит, что чувствует себя прекрасно.
Притихшая Норма ничего не сказала в ответ.
Мэкки взглянул на нее:
– Все ведь замечательно, разве нет? И кости целы, и голова работает.
Норма вздохнула:
– Кто знает…
– Ты о чем?
– Ну…
– Что значит «ну»?
– Я не хотела ничего рассказывать, Мэкки, но у меня душа не на месте.
– Отчего?
– Мэкки, если я тебе расскажу, клянешься никому ни слова?
– Само собой. В чем дело-то?
– Тетя Элнер говорит, что гостила на небесах.
– Что?
– Да… Вчера она рассказала, что, пока мы ждали в приемной, она встала, пошла по коридору искать людей, села на лифт, а тот заходил ходуном и перенес ее в другое здание.
– Куда?
– Погоди, Мэкки, дальше – хуже. Она пошла по длинному белому коридору, навстречу ей – Джинджер Роджерс, в боа из перьев и в туфлях для чечетки.
– Джинджер Роджерс? Шутишь!
– А в конце коридора за большим столом сидела моя мама.
У Мэкки вдруг загорелись глаза.
– Дальше?
– Мама повела ее по хрустальной лестнице на небеса, а в итоге привела в Элмвуд-Спрингс пятидесятилетней давности. И тетя Элнер ходила в гости к Соседке Дороти и ее мужу, почему-то Реймонду.
Мэкки рассмеялся.
Норма строго глянула на него:
– Ничего смешного, Мэкки. Она сказала, мама знает, что Тотт ее причесывала и пудрила. Откуда?
– Норма, успокойся… это просто сон. Впрочем, если ей снилась твоя мамаша, то скорее кошмар.
– Я ей сказала, что это сон, а она в ответ: нет, все правда. Она клянется, что говорила с Эрнестом Кунитцем и Томасом Эдисоном, а этот самый Реймонд ей рассказал, что яйцо было раньше курицы, и еще что-то про блох. Ах да! И велел кое-что передать.
– Что именно?
– Да всякую избитую чушь. Сам знаешь. Будьте счастливы. Улыбайтесь… и тому подобную ерунду. Я ничего не поняла, очень уж путаный был рассказ, но она божится, что все правда и ее там даже пирогом угостили.
– Не пугайся, Норма, ей все это приснилось.
– Уверен?
– Разумеется! Она ведь была без чувств. Кто знает, какими ее лекарствами накачали. Помнишь, когда Линде удаляли гланды, ей приснилось, что в палате пони?
– Так просто?
Мэкки кивнул:
– Через денек-другой она наверняка все забудет, вот увидишь.
– Хорошо бы… А вдруг примется трезвонить направо и налево, что была на небесах? Поболтать тетя Элнер большая любительница, сам знаешь… Если проговорится, что видела Джинджер Роджерс, – не выпустят ее из больницы до конца дней.
Немного спустя Мэкки поинтересовался:
– А что за пирог?
– Понятия не имею, она не сказала.
Мэкки вновь расхохотался:
– Реймонд! И откуда только взяла?
– Ума не приложу… А как по-твоему, могла мама узнать, что Тотт ее причесывала? Не хотелось обижать Тотт, что же мне еще оставалось?…
Мэкки с тревогой глянул на жену – та терзала в пальцах бумажный платочек.
