голову.

При засилье моды на силиконовые груди ее выглядели не особо выдающимися, но Тед был слишком хорошо воспитан, чтобы критиковать. Он благосклонно оглядел, но воздержался от лапанья. Вместо этого с боков обхватил пальцами ее грудную клетку, перегнулся, взбугрив впечатляющие мышцы пресса, и принялся неспешно покрывать ее живот поцелуями.

Ее кожа покрылась мурашками. Пора отнестись к происходящему серьезно. Она была голой, за исключением стрингов, а на партнере все еще сохранились шорты цвета хаки. И неизвестно, что под ними. Мег потянула застежку, чтобы найти отгадку.

– Еще не время, – прошептал Тед, укладывая изыскательницу рядом с собой. – Давай сначала разогреем тебя.

Разогреть? Да она того гляди воспламенится!

Он повернулся на бок и сосредоточился на ее теле. Янтарный взгляд задержался на ямочке в основании горла. На округлости груди. Сморщившихся сосках. Кусочке светлых кружев внизу живота. Но мучитель не притронулся к ней. Вовсе.

Мег выгнула спину, призывая его заняться ею, пока она не сгорела. Любовник опустил голову к ее груди. Она закрыла глаза в томном ожидании, но он всего лишь прикусил ее плечо. Неужели этот кладезь знаний никогда не изучал женскую анатомию?

Так продолжалось некоторое время. Он исследовал чувствительное местечко на внутренней стороне локтя, пульс на запястье и нижний изгиб груди. Исключительно изгиб. К тому времени как он коснулся мягкой кожи на внутренней стороне бедра, она тряслась от желания и была сыта по горло дурацкими пытками. Но стоило повернуться, чтобы взять дело под свой контроль, как он навалился на нее всем весом и углубил свои поцелуи, и Мег опять оказалась в его власти. Как может мужчина, четыре месяца обходившийся без секса, быть таким сдержанным? Только если он не человек. Как если бы он использовал свои навыки гениального изобретателя, чтобы создать нечто вроде сексуального аватара.

С крупнейшей в мире эрекцией.

Изысканная пытка продолжалась, а его ласки по-прежнему не достигали мест, в которых сосредоточилась отчаянная жажда. Мег старалась не стонать, но звуки вырывались сами собой. Он вершит гнусную месть. Он собирается прелюдией довести ее до смерти.

Мег не осознавала, что тянется к себе, пока он не перехватил ее руку:

– Боюсь, что не могу этого позволить.

– Позволить? – Усилием, подпитанным вожделением, она вывернулась из-под мучителя, перекинула ногу через мощные бедра и дернула застежку на несносных шортах. – Снимай сам или заткнись.

Он схватил ее запястья:

– Они останутся на мне, пока я не решу снять.

– Почему? Боишься, что буду смеяться?

Его густые волосы растрепались там, где она, должно быть, зарывалась в них пальцами. Нижняя губа немного припухла, вероятно, от ее укуса. Лицо выражало искреннее глубокое сожаление.

– Пока что не хотел этого делать, но ты не оставляешь мне выбора. – Тед подмял ее под себя, обездвижив тяжестью своего тела, вобрал в рот набухшую вершинку и до боли засосал. В это же время он скользнул пальцем под тонкую полоску кружева между ее ног, а затем углубился. Она застонала, повыше подтянула пятки и рассыпалась на миллион осколков.

Пока жертва лежала беспомощная, покоренная, его губы задели мочку уха.

– Надеялся, у тебя больше самоконтроля. Хотя, наверное, это все, на что ты способна. – Она смутно уловила, как рывком натянулся ее поясок целомудрия и заскользил вниз по телу. Победитель взял ее ноги и широко развел. Щетина защекотала внутреннюю сторону бедер. А затем алчущий рот впился в нее.

Второй разрушительный взрыв потряс Мег, но искусник опять не заполнил ее. Вместо слияния он дразнил, успокаивал и снова возбуждал. К тому времени как на нее обрушился третий оргазм, она сделалась безвольной сексуальной игрушкой.

Наконец триумфатор обнажился и вторгся в нее. Медленно, давая ей время принять его, отыскав идеальный угол проникновения, без единой неуклюжести, обойдясь без нащупывания, царапающих пальцев или ударов локтем. Он погружался сильными плавными толчками, безупречно отточенными, призванными обеспечить максимальное наслаждение. Мег никогда не испытывала ничего подобного. Словно все вершилось исключительно во имя ее удовольствия. Даже когда любовники слились в истоме, он удерживал свой вес, чтобы она не испытывала неудобства.

Мег забылась сном. Они проснулись и снова занялись любовью, а затем еще раз. Где-то посреди ночи Тед укрыл ее простыней, легонько поцеловал в губы и ушел.

Она не смогла сразу заснуть. Вспомнились слова Люси: «Каждой женщине полезно хоть разок заняться любовью с Тедом Бодином».

Мег не могла с этим поспорить. Ее никогда не любили так тщательно, так щедро, так самозабвенно. Создавалось впечатление, что секс-аватар аккумулировал все когда-либо написанные руководства по сексу – на этот подвиг, насколько она могла судить, уникум вполне способен. Неудивительно, что он слыл легендой. Тед точно знал, как довести женщину до максимального сексуального удовлетворения.

Так почему же она разочарована? 

На следующий день клуб был закрыт из-за праздника, поэтому Мег занялась стиркой, а потом отправилась на кладбище, чтобы атаковать сорняки, вооружившись парочкой ржавых орудий, которые обнаружила возле останков сарайчика. Очищая старые надгробия, она старалась не слишком зацикливаться на Теде и, когда ожил телефон, даже не ответила на его звонок, хотя не смогла удержаться от того, чтобы прослушать сообщение. Это было приглашение на ужин в пятницу вечером в «Раустэбаут». А поскольку Санни и Спенс, несомненно, примут участие в данном мероприятии, она не стала перезванивать.

Мег должна была предвидеть, что не так-то легко отделаться от комбинатора. Около трех Тед подъехал на своем сине-зеленом грузовичке. Учитывая, как ради него прихорашивались городские дамы, Мег была рада встретить незваного гостя с руками, покрытыми грязными разводами, босиком и в тесной толстовке с эмблемой «Лонгхорнов»[38], которую она спасла из мусорной корзины в женской раздевалке, а затем переделала в футболку, отрезав рукава и капюшон. В общем, она выглядела именно так, как хотела.

Когда Тед вышел из кабины, пара американских зябликов, затаившихся в кроне калифорнийского клена, разразились приветственным гимном. Мег недоверчиво покачала головой. Мэр был облачен в бейсболку и очередные поношенные шорты из его, очевидно, неисчерпаемого гардероба – на сей раз светло-коричневые – на пару с такой же потрепанной зеленой футболкой почти окончательно утратившей яркость гавайской расцветки. Как ему удается заставить любое отрепье, накинутое утром, выглядеть изделием от-кутюр?

Внезапно нахлынули воспоминания о минувшей ночи со всеми постыдными стонами и унизительными мольбами. Чтобы избавиться от наваждения, Мег двинулась в атаку, покачивая бедрами.

– Если ты не собираешься избавиться от этих лохмотьев, то для меня ты пустое место.

– Вы, калифорнийки, чересчур агрессивны, черт побери. – Тед махнул в сторону кладбища. – Раз в месяц я отправляю сюда людей для уборки. Тебе ни к чему этим заниматься.

– А мне нравится находиться на свежем воздухе.

– Для избалованной голливудской девчонки ты развлекаешься довольно необычно.

– Это покруче, чем возить тележку в твоем клубе. – Она сняла бейсболку и утерла пот со лба тыльной стороной грязной ладони. Растрепанные кудри лезли в глаза и дыбились на затылке. Хорошо бы постричься, но Мег не хотела расставаться с деньгами.

– Я не пойду с тобой в «Раустэбаут» в пятницу. Слишком много Скипджеков. – Она натянула кепку