– Я вовсе на это не надеюсь.

– Отлично. Вот и договорились. Пока ты трудишься, я не буду предъявлять обвинение. Но если перестанешь заниматься делом, то окажешься в городской тюрьме Уинетта.

– Это справедливо, – признал Тед. – Жаль, что все споры не могут быть разрешены так же мирно. Это было бы идеальное общество, не так ли?

– Разумеется, – подхватила Бёди. Она снова уделила внимание Мег, указав в сторону двери за регистрационной стойкой. – Я отведу тебя к Арлис Хувер, нашей главной экономке. Будешь подчиняться непосредственно ей.

​– Арлис Хувер? – встрепенулся Тед. – Проклятие, я о ней забыл.

​– Она досталась мне вместе с гостиницей, – сказала Бёди. – Как ты мог забыть?

​– Сам не знаю. – Тед извлек из кармана джинсов связку ключей от автомобиля. – Полагаю, она как раз из тех людей, которых я стараюсь выкинуть из головы.

​– Нашел, кому рассказывать, – проворчала Бёди.

​ И с этими зловещими словами, она повлекла Мег из фойе в недра индустрии гостеприимства.

Эмма Трэвелер любила свой дом на ранчо из кремового известняка, в котором обитала с Кенни и их тремя детьми. На выгоне за кряжистыми дубами в свое удовольствие паслись лошади, а пересмешник щебетал со свежеокрашенной белой изгороди. Скоро можно будет собирать первые персики во фруктовом саду.

Все, кроме одного, члены Комитета по Реконструкции Уинеттской публичной библиотеки собрались вокруг бассейна на ежесубботнее дневное заседание. Кенни увез детей в город, так что комитет мог беспрепятственно заниматься делом. Но все же из своего богатого опыта Эмма знала: никакая повестка дня не начнет обсуждаться, пока каждая участница, чей возраст колебался от тридцати двух до ее собственных преклонных сорока лет, не выскажет все, что тревожит ум.

– Я копила годами, чтобы Хейли могла пойти в колледж, а теперь она не хочет поступать. – Бёди Киттл одернула свой новый купальный костюм от Томми Багама с рюшами по диагонали, призванными замаскировать область талии. Ее дочь закончила Уинеттскую среднюю школу на одни пятерки. Бёди не могла согласиться с намерением Хейли отправиться осенью в Региональный Общественный колледж, вместо того, чтобы посещать Техасский Университет, точно так же как не могла примириться со своим маячащим на горизонте сорокалетием. – Я надеялась, что ты сумеешь ее образумить, леди Эмма.

Как единственный ребенок давно почившего пятого графа Вудборна, Эмма имела право на титул учтивости «леди», но никогда им не пользовалась. Однако это не мешало всему населению Уинетта – кроме Франчески и детей Эммы – обращаться к ней «леди», неважно сколько раз она умоляла не называть ее так. Даже ее собственный муж упорствовал. Разумеется, когда они находились не в постели, а вот в последнем случае…

Эмма сделала над собой усилие, чтобы не погрузиться в грезы из разряда «только для взрослых». Бывшая учительница, она уже долгое время являлась членом Совета по образованию, городским распорядителем по культуре и председателем Друзей Уинеттской публичной библиотеки, так что давно привыкла к обсуждению чужих отпрысков.

– Хейли достаточно умна, Бёди. Ты должна ей доверять.

– Я не знаю, от кого она унаследовала мозги, но точно не от экс-папеньки и не от меня. – Бёди быстро расправлялась с лимонными палочками, которые собравшимся предложил Патрик – старинный домоправитель Трэвелеров.

Шелби Трэвелер, являющаяся одновременно и подругой и, в свои тридцать семь, очень молодой свекровью Эммы, прикрыла мягкой шляпкой от солнца светлые волосы, подстриженные бобиком в стиле университетского женского общества:

– Есть и светлая сторона. Она хочет остаться дома. А я не могла дождаться, когда получу возможность сбежать от своей матери.

– Ко мне это не имеет никакого отношения. – Бёди раздраженно смахнула крошки с купальника. – Если бы Кайл Бэском собирался в Техасский Университет вместо регионального, Хейли уже паковала бы чемоданы, готовясь ехать в Остин. А он даже не подозревает о ее существовании. Не могу успокоиться при мысли, что еще одна женщина Киттл загубит свое будущее из-за мужчины. Я пыталась заставить Теда поговорить с ней, но он заявил, что она достаточно взрослая, чтобы принимать решения, а это не так.

Собеседницы наблюдали, как Кайла Гарвин спешит к ним из-за угла дома, верх ее раздельного купальника щедро обнажал имплантаты, оплаченные ее отцом несколько лет назад в надежде, что Кайла соблазнит Теда присоединиться к семейству Гарвин.

– Простите, что опоздала. Новые поставки в лавочке. – Она сморщила носик, показывая свое отвращение к магазину «секонд-хенд», в котором работала неполный рабочий день, чтобы чем-то себя занять. Но ее лицо посветлело, когда она не обнаружила Тори. Несмотря на то, что Тори была ее близкой подругой, Кайле не нравилось находиться рядом с кем-то, чье тело было настолько же привлекательно, как и ее собственное, по крайней мере, не тогда, когда она в купальнике.

Сегодня Кайла собрала белокурые волосы в по-модному небрежный узел на макушке и обвязала бедра белым кружевным саронгом. К обычному тщательному макияжу она добавила новое ожерелье с бриллиантовыми звездами. Красотка уселась на шезлонг рядом с Эммой.

– Клянусь, если еще хоть одна женщина попробует заложить у меня свитер, связанный бабулей на рождество, ликвидирую заведение и пойду работать к тебе, Бёди.

– Спасибо еще раз, что выручила на прошлой неделе. Уже повторно в этом месяце Мэри Элис сказалась больной. – Бёди вытянула покрытые веснушками ноги на солнце. – Хотя мне и нужны клиенты, я рада, что журналисты наконец свалили. Они словно стая ворон лезли в наши дела и насмехались надо всем подряд. Преследовали Теда повсюду.

Кайла достала излюбленный блеск для губ фирмы МАК.

– Это я должна благодарить тебя, что разрешила помочь в тот день. Хотела бы я, чтобы вы все там были, когда Мисс Голливуд изворачивалась при требовании оплатить счет. «Да вы знаете, кто я?» заявила она, как будто я должна ей в ножки кланяться. – Кайла прошлась кисточкой по губам.

– У нее самое раздутое самомнение, из всех, кого я когда-либо встречала. – Зоуи Дэниэлс облачилась в скромный слитный купальник орехового цвета несколько темнее ее кожи. Веря, что афроамериканские женщины вынуждены остерегаться вреда от солнечных лучей, так же, как и их бледнокожие сестры, она предпочла устроиться под одним из полосатых зонтов.

Тридцатидвухлетние Зоуи и Кайла были самыми молодыми членами этой группы. Несмотря на различия – одна – белокурая королева красоты, одержимая модой, вторая – трудолюбивая глава Начальной школы имени Сибил Чандлер – они были лучшими подругами с детства. При росте едва ли в пять футов тоненькая Зоуи обладала короткими, некрашеными волосами и большими золотисто-карими глазами. Она была окружена аурой беспокойства, ставшей более ощутимой после того, как классы выросли, а бюджет ужался.

– Она из тех людей, которые меня подавляют. Бедный Тед. – Зоуи растянула яркий браслет, на резиночке которого было нанизано нечто, напоминающее кусочки высохшего детского пластилина.

– Он так мужественно перенес все произошедшее, – Шелби Трэвелер натирала ноги солнцезащитным лосьоном. – Его страдания разбивают мне сердце.

Тед был особенным для каждой из них. Бёди его обожала. И он частенько заходил в дом Шелби с тех пор, как она вышла замуж за отца Кенни, Уоррена. Кайла и Зоуи были в него влюблены – серьезная проверка их дружбы. Все, что Кайла сказала бы о тех днях, что это были лучшие шесть месяцев ее жизни. Зоуи просто вздохнула бы и загрустила, и их разговор на этом закончился бы.

– Может ее заставила это проделать примитивная зависть. – Зоуи подняла копии социологических