— Прекрати играть со мной в кошки-мышки! Скажи конкретно, что тебе нужно!
Куин подошел к маленькой конторке в углу комнаты и извлек пачку бумаг.
— Все в этом договоре.
Он терпеливо ждал, пока Саймон просматривал документ. Когда он закончил чтение, его губы гневно сжались.
— Ты спятил! Ты знаешь, что я никогда не соглашусь с двумя из этих условий.
— С которыми, Саймон? Здесь целый ряд пунктов.
— Ты отлично понимаешь, про какие из них я говорю. О предоставлении тебе равноправного партнерства и полного контроля над мысом Кросс.
— Будь по твоему, Саймон. Я отзываю свое предложение. Либо все, либо ничего. — Куин встал и повернулся к двери.
— Сядь, — прошипел Саймон. — По крайне мере позволь мне объясниться!
Куин с минуту смотрел на Саймона, а затем, пожав плечами, опустился обратно в кресло.
— С твой стороны преждевременно рассчитывать на паритетное сотрудничество с Констанс и со мной, — настаивал Саймон, изо всех сил стараясь не повысить голос. — В конечном счете, конечно, я планировал сделать тебя партнером, но никак не сейчас.
— Похоже, единственный для меня способ получить равную долю в деле — наследовать по твоему завещанию. Ты здоровый человек, Саймон, и я не намерен сидеть без дела, дожидаясь твоей смерти. — Куин откинулся на спинку кресла, холодно разглядывая отца. — Но ведь не это ты не можешь переварить? Дело в контроле над мысом Кросс.
— Я построил эту верфь из ничего. На ровном месте! — кулак Саймона обрушился на столик поблизости. — Сейчас это одно из лучших предприятий в мире. Я уже предложил тебе управлять им. Этого вполне достаточно.
— Саймон, верфь не сможет функционировать, если распоряжаться будем мы оба, — Всякая издевка улетучилась из голоса Куина. — Ты хороший бизнесмен, я не претендую на равенство в этой области. Но теперь ты должен уступить и позволить мне строить наши суда по моим задумкам. В следующие двадцать лет торговля с Китаем станет более важной, чем можно было предвидеть, но самые богатые призы достанутся самым быстрым кораблям. Мы должны быть готовы.
— Даже решись я принять твое предложение, то не смог бы. Ты забываешь, что у меня есть партнер.
Ответ Куина явился местью за роль, которую Саймон сыграл в тайном сговоре с Ноэль.
— Констанс уже подписала.
Рука Саймона дрожала, когда он пролистывал страницы до конца документа. Там прекрасным каллиграфическим почерком было выведено «Констанс Пэйл».
Оба мужчины молчали. Наконец Саймон устало потер глаза кончиками пальцев. Он устал от борьбы, от попыток по-своему направить ход событий. Теперь Куин платит ему той же монетой.
Саймон, не спеша, допил коньяк. Куин достоин своей мести: он заслужил триумф. Саймон поднялся из кресла и взял контракт со стола. Недрогнувшей рукой он макнул перо в чернильницу и ровно подписался следом за автографом Констанс. Он передал документ сыну.
— Не недооценивай себя. По-видимому, в тебе больше деловой хватки, чем кто-либо из нас предполагал.
— Я играл краплеными картами, Саймоном, и мы оба знаем это.
После того, как Куин ушел, Саймон сидел в гостиной, слишком опустошенный, чтобы двигаться. Когда он наконец достал часы из кармана, то увидел, что почти десять. Медленно он встал и поплелся в спальню, его рука устало волочилась следом по перилам. Он разозлился, когда дверной молоток подал голос. Кто смеет являться так поздно?
Ее красота как всегда застигла его врасплох.
— Ноэль!
— Здравствуйте, Саймон.
Она выглядела дорого, облаченная в коричневый и кремовый бархат. Спенсер[30] теплого кофейного цвета. Жакет был по моде короток, покрывая только лиф ее платья. Шею и запястья нежно обрамляла бежевая норка. Элегантный бархатный ток[31] в коричневую и бежевую клетку, соблазнительно сдвинутый на тонко очерченную бровь, сочетался с юбкой дорожного платья.
Ноэль уверенно прошла мимо Саймона, изящная осанка помогла скрыть тревогу от столь скорой встречи со свекром. У нее был счетец к нему, но Ноэль надеялась отложить разборку, пока не отдохнет.
Кучер появился в дверях и внес ее чемодан в вестибюль.
— Еще что-нибудь, мадам?
— Пожалуйста, проследите, чтобы моя компаньонка была доставлена в Лудгейт Хилл как можно скорее.
Кивнув и почтительно поклонившись, он покинул дом.
— Я… мы не ожидали тебя сегодня вечером, — сказал Саймон обеспокоенно. — Рад, что ты дома, Ноэль.
— Уверена, что так и есть. — Ее голос был холодным и сдержанным. — Вы наконец достигли цели, ради которой все время хлопотали, не так ли?
Шаги одного из слуг приближались к ним из бокового коридора.
— Давай пойдем в гостиную, там мы сможем поговорить.
— Я устала, Саймон. Хочу сейчас же лечь спать.
— Пожалуйста, Ноэль. — Он взял ее руку и насильно ввел через двойные двери в гостиную. — Я должен поговорить с тобой прежде, чем ты убежишь от меня.
— Что еще вы можете рассказать после случившегося?
— Что я сожалею.
Она решительно стянула перчатки одну за другой.
— Ах, вот как, Саймон. Не прикидывайтесь невинным и дальше. Как вы можете сожалеть о том, что задумывали все время до этой минуты? — высокомерно глядя на него, она бросила перчатки на диван. — Вы превратили меня в превосходную жену, разве нет? Прекрасно одевающаяся, неплохо образованная, снискавшая расположение общества. Для вашего сына только самое лучшее!
— Попытайся понять. Я был убежден, что вы заинтересуетесь друг другом.
— Вы рехнулись? — Что-то в Ноэль порвалось, и тщательно поддерживаемое самообладание рассыпалось. — Я его боюсь! Можете вы это понять? И всегда боялась. Он необузданный и непредсказуемый. Ваш сын — дикарь!
Саймон вздрогнул, как от удара, но собственное мучение Ноэль было настолько пронзительным, что в сердце не осталось места для сострадания. — Вы с самого начала собирались рассказать ему, не так ли? Если бы он не обнаружил, кто я, вы бы ему сами объяснили!
Молчание Саймона обличало его.
Ее сжатые руки тряслись от возмущения.
— Вы обещали защищать меня! За что? Почему Вы так обошлись со мной?
Не в силах выдержать зрелище ее терзаний, Саймон повернулся спиной к Ноэль и подошел к окну, но ее отражение осуждало его из стекла.
— Есть еще кое-что, Ноэль.
— О чем вы?
Он заговорил, пальцем обводя контур ее изображения на оконном стекле. — На прошлой неделе я объявил о вашем браке в газетах.
— Ох, Саймон, нет!
— Естественно, это вызвало скандал. Все уверены, что вы тайно сбежали. В Лондоне только об этом и говорят. Что еще хуже, дочь крупного банкира попыталась покончить с собой, услышав новость. К счастью,
