такая укладка выгодно подчеркивала ее достоинства. Когда она нанесла тонкий слой румян на скулы, изумительное топазовое кольцо поймало свет лампы и одобрительно замерцало.

Ноэль тщательно оглядела новое платье из бронзового шелка, разложенное на тахте. Оно было простым, но благодаря необычному цвету и вырезу, смотрелось восхитительно. Единственная отделка была по кромке, украшенной аппликацией из бархатных цветов того же рыжеватого оттенка, что и ткань платья. Платье было с корсажем, который, тем не менее, придавал платью очарование. Вырез был широкий, V- образный, от середины плеч до линии талии. Пространство выреза заполняли несколько слоев легкого бронзового газа.

Девушка задумчиво поднялась из-за туалетного столика, прошла к платью и коснулась пальцами гладкого шелка. Воспоминания о сегодняшнем оскорблении были еще свежи в памяти, и, поддавшись импульсу, она расстегнула нижнюю юбку, и сняла сорочку, которую мадам Лэблэнк сделала под этот наряд. Затем она снова надела нижнюю юбку, оказавшись нагой выше пояса. И только после этого она через голову надела платье. Придержав его пальцами на спине, Ноэль улыбнулась эффекту. Никто не смог бы разглядеть ее сквозь газ, но этот поступок заставил ее почувствовать себя лучше.

— Помочь? — растягивая звуки, произнес Куин, с привычной заносчивостью прислонившийся к дверному косяку. Его пиратская бородка и взъерошенные иссиня-черные волосы очаровательно контрастировали с белоснежной рубашкой и ладно скроенным жилетом из марсельского полотна

— Будьте добры, — сухо ответила Ноэль. — Алиса простыла, и я отправила ее спать.

Куин подошел к ней сзади.

— К моему удовольствию.

Указательный палец Куина медленно проскользил вниз по ее обнаженной спине. С легким трепетом Ноэль прижала руки к бокам и заставила сойтись ткань на спине. Куин, не торопясь, поднимался вверх, заключая каждый маленький крючок в его крохотную бархатную петельку.

— Ты держишься? Сегодня будет нелегко, как ты догадываешься.

— Уже знаю, — и она рассказала Куину об инциденте у мадам Лэблэнк.

— Для тебя так много значит их мнение?

— Ведь ты же совсем меня не знаешь? — она невольно повторила слова, сказанные Куину Саймоном прошлой ночью. — Я гроша ломанного не дам за их мнение, но я не успокоюсь до тех пор, пока не буду уверена, что до них это дошло.

— Разумеется, Ваше Высочество. Если ты хочешь шокировать их, ты можешь сделать вот это.

Прежде чем она успела его остановить, Куин протянул руку и сорвал газовую вставку на ее платье.

— Куин!

— Замолчи и посмотри на себя! — он грубо повернул ее лицом к зеркалу. — Ты самая красивая женщина в Лондоне. И никто не сможет отнять у тебя этого.

Он был прав. Она никогда не выглядела лучше, хоть сейчас ее платье и было скандально обнажающим. V-образный вырез лифа был столь широк, что совершенно не скрывал округлости обеих ее грудей. Пока она смотрела на себя в зеркало, что-то тяжелое и холодное скользнуло в теплую ложбинку меж ее грудей. Это был плоский топаз квадратной формы, подвешенный на длинной золотой цепочке.

Застегивая замочек украшения, Куин усмехнулся.

— Если они настолько слепы, что пропустили твои достоинства, это вернет их внимание.

Ноэль открыла, было, рот, чтобы возразить, но слова Куина заставили ее замолчать.

— Выше нос, Ваше Высочество. Ты в этом платье и я рядом — и все, определенно, поймут, что нам обоим плевать на то, что они думают!

Бал в честь двадцатилетия женитьбы Леоры и Дебни Аттербери шел полным ходом, когда Саймон сумел получить танец у Констанс. С момента прибытия он подвергся пренеприятнейшей комбинации тонких завуалированных насмешек и непрошенных советов, и его терпение было уже на исходе. Констанс, между тем, держалась значительно лучше — говорила всем в зоне слышимости, какой счастливой сделала ее эта пара, и как доволен Саймон тем, что Куин выбрал свою дорогую кузину в качестве жены, напоминая, что молодожены не являются родственниками по крови — одним словом, придавая этому скандальному событию хотя бы видимость благополучия.

— Не понимаю, как тебе удается так хорошо с этим управляться, Конни, — проворчал он, когда она скользнула в изгиб его руки. — Все, что мне хочется, это засветить кулаком в их самодовольные лица.

— Это естественно, дорогой. Но лишь потому, что ты чуть более цивилизован, чем горный козел.

Саймон нежно улыбнулся ей.

— За вечер я не услышал от тебя ни одного комплимента.

— Когда я без одежды, мои стандарты снижаются, — прошептала она в ответ.

Какое-то время они с огромным удовольствием танцевали, втайне празднуя то, что нашли друг друга. Хотя ни один из них не облек это в слова, и он, и она старательно избегали обсуждения планов на будущее. Когда-нибудь потом болтливые языки получат свое, развешивая новости, как белье на всеобщее обозрение. Сплетничая. «Представляете, ее муж умер всего-то два года назад». А пока это принадлежит лишь им двоим.

Они покинули бальный зал в один из тех кратких моментов тишины, которые иногда необъяснимо опускаются на большие сборища людей. Звучный голос дворецкого прервал молчание объявлением:

— Мистер и миссис Куин Коупленд.

Все гости, как один, обратили свои взгляды ко входу. Ни один не произнес ни звука. Ни один не шевельнулся.

Пара стояла на верхней из трех ступеней мраморной лестницы, Ноэль сбоку и чуть спереди от Куина. Горделиво и даже высокомерно смотрели они на высшее общество, и никто не посмел сказать ни слова порицания. Свет люстр обволакивал наряд Ноэль, облекая ее в расплавленную бронзу, затем коснулся топазовой подвески, искрящейся на ее обнаженной плоти. Приглушенные возгласы стали реакцией собравшихся, когда они заметили платье Ноэль с вырезом, врезающимся в талию и открывающим впадину между грудями, внимание к которым безошибочно привлекал золотистый камень.

Затем Куин небрежным, собственническим жестом положил руку на плечи своей жене, и этот жест не оставлял шансов для неверного токования. Она принадлежала ему.

Ноэль показалось, что они простояли там целую вечность. Ни один из наблюдавших не мог заметить, как рвалось ее сердце, как сильно она жаждала оказаться где угодно, только не здесь.

Над потрясенным молчанием зала раздался голос Констанс:

— Леора Аттербери, а вы воистину коварны, раз вам удалось заманить к себе этих капризных молодоженов. И ведь никто из гостей даже не догадывался. Готова поспорить, это сделает ваш бал ярчайшим событием. Ну, конечно, кто же станет вас винить за ваше желание первыми заполучить их? Дебни, как вам повезло жениться на такой мудрой женщине! Я просто вся зеленею от зависти, что не додумалась до этого первой!

Оставив хозяев смущенными, но довольными, она подошла к Ноэль:

— Моя дорогая, в этом восхитительном платье ты задашь новую моду! Держу пари, что на следующей неделе появится дюжина таких же. А теперь вам двоим нужно пойти со мной. Уверена, что Леора и Дебни будут настаивать, чтобы вы открыли следующий танец.

Дерзость Констанс на деле оказалась даже еще успешнее, чем она смела надеяться. В закрытом обществе нет большего врага скуки, чем скандал, и вскоре гости соперничали друг с другом за внимание пресловутой парочки. Позднее женщины шепотом делились друг с другом:

— Возмутительно, конечно. Но на самом деле, ничего особенного. В конце концов, Аттербери их пригласили.

И только один гость держался в стороне. Он тоскливо взирал на новобрачных и подошел только тогда, когда Куин остался в одиночестве. Они тихо говорили несколько минут. Куин засмеялся. Поведение гостя стало нервным. Наконец он резко отвернулся от Куина и целеустремленно двинулся к невесте.

— Мисс Поуп… то есть, миссис Коупленд, могу ли я рассчитывать на следующий танец?

— Ну, конечно, мистер Салли! — улыбнулась Ноэль. — Какой приятный сюрприз. Как приятно видеть искреннего друга, — затем, присмотревшись, спросила: — Что-то случилось?

— Я… Пожалуйста, — выпалил он. — Мы можем где-нибудь поговорить?