уколол – дальше действовать должен врач!

– Да ты же сам знаешь, что ближайший врач в городе! А все мужчины уехали, за ним и послать некого! Помоги сыну! Тай, ты что молчишь?! – Айсах повернулась к жене Фа Зюня. – У тебя же тоже есть сын, ты должна меня понять!

– Но… – несмело начала кореянка. – Если Хайдар умрет, то могут и правда моего мужа обвинить, что это из-за того, что он, неспециалист, полез его лечить.

– Все равно, как Фарид и Фархад скажут городским, так и будет! А они за нас заступятся!

– Нужно, чтобы они еще живыми с острова вернулись!

Айсах схватилась за лицо обеими руками, тихо застонала.

И в этот момент Хайдар открыл глаза. Взгляд у него был мутный, но кажется, парень осознавал, что происходит.

– Мама… – тихо выговорил он.

Айсах тут же отняла руки от лица, стремительно наклонилась к сыну.

– Сыночек! Живой! Скажи, как ты?! Скажи, больно?! Где?

– Мама… Я где? Я у нас? – с трудом ворочая языком пробормотал Хайдар. – Я доехал?

– В поселке ты, сыночек, в поселке, – закудахтала мать. – Скажи…

Но парень перебил ее. С колоссальным усилием он приподнял голову, осмотрелся. Увидел Фа Зюня и его жену.

– Позовите скорее Фарида, – сказал он. – И остальных. Я должен им все рассказать. На нас напали корейцы…

– Ты об этом уже рассказал, – вмешался Фа Зюнь. – Так что позвать я никого не могу, все уехали на остров разбираться.

– Я сказал?! Когда? Не помню!

– Ты был не в себе. Кстати, скажи, с какой стати на вас корейцы-то напали. Ведь насчет участков договорились, только вчера Рустам приезжал.

– Это были не его корейцы! – воскликнул Хайдар. И тут же скривился от боли.

– Как не его? – удивленно поднял брови Фа Зюнь.

– Не его! Я их вообще не знаю! И говорили они не так, как вы говорите! Быстрее и совсем без русских слов!

– Кто же это были такие? – удивился Фа Зюнь.

– Не знаю… – выдохнул Хайдар.

Губы старого корейца сжались в ниточку. Он еще не понял до конца, в чем именно ошибка, но явственно осознавал – она есть. И если вовремя не вмешаться, эта ошибка будет многим стоить жизни.

– Рассказывай быстро и подробно, – резко велел он раненому.

– Ему же сейчас нельзя… – начала было Айсах, но осеклась, наткнувшись на горящий взгляд корейца.

– Не только о сыне своем думай, об остальных тоже! – бросил ей Фа Зюнь. – Ну, Хайдар, рассказывай!

И парень, запинаясь, шипя от боли, рассказал о том, что произошло на острове.

– Жаль, у меня только один патрон оставался, – закончил он. – А то я бы всех этих гадов перестрелял.

Мать его только охнула от ужаса. А старый кореец, не теряя больше ни секунды, вскочил с места и кинулся к двери.

– Ты куда? – крикнула ему вслед жена.

– За нашими, – коротко отозвался кореец уже с порога. – Они все неправильно поняли, не тем мстить собрались. Нужно их остановить, все объяснить, предотвратить кровопролитие! Может быть, я еще успею!

– Да на чем ты за ними погонишься?! На машине же Сергей уехал!

Но это не остановило Фа Зюня.

– А конь на что? – откликнулся он. – Мой Иргиз скакать может быстрее, чем машина едет!

И, не слушая больше воплей жены, кореец кинулся к конюшне. Оседлал коня он быстро и уже через пару минут понесся по улице. Ездить верхом он умел и любил, а трехлетний вороной жеребец Иргиз был его гордостью. Фа Зюнь его с рождения растил. И вырастил – конь из Иргиза получился что надо. Быстрый как ветер, умный и послушный. Куда лучше, чем все эти дурацкие машины.

«И бензина ему не надо», – подумал Фа Зюнь, вылетая за пределы поселка. Это был его любимый аргумент в пользу коня.

Иргиз скакал галопом. Но, как ни печально, все же медленнее, чем машина на полном ходу. Фа Зюнь надеялся только на то, что, добравшись до берега, его односельчане задержатся, ведь нужно будет еще лодки с прицепов снять, на воду их опустить, потом машины спрятать.

И все же он не успел! Когда впереди заблестело море, Фа Зюнь стукнул коня пятками, заставляя животное идти на рывок. Но все равно было поздно. Лодки уже отошли от берега и к тому моменту, как Иргиз заплясал на мокром песке, были уже примерно в километре. Разумеется, на таком расстоянии криков корейца никто не услышал – хотя Фа Зюнь себе всю глотку сорвал.

Поняв, что кричать дальше бесполезно, кореец спрыгнул на землю и упал на песок, обхватив голову руками. Если бы он успел хоть минут на десять пораньше! Тогда кровопролитие удалось бы предотвратить. А теперь оно неизбежно. Хотя…

Фа Зюнь вскочил на ноги. Нет, не все потеряно! У него есть еще один шанс! Нужно тоже как-то попасть на тот берег! А там догнать своих, прежде чем они доберутся до корейцев из Узбекистана. У него может получиться, ведь односельчане окажутся на том берегу пешими, а он на коне! Но как добраться до острова? Ведь не вплавь же! Значит… Да, получается, что выход только один – попытаться проехать посуху, по перешейку. Но там пограничники! А, плевать! Пограничникам можно что-то наврать, а то и не врать вовсе, а рассказать правду! Не факт, что поверят, но другой возможности просто нет! Значит, нет и выбора. Вперед!

Фа Зюнь снова вскочил на коня.

– Вперед, Иргиз! – конь, словно понимая человеческую речь – а может, и вправду понимал, кто знает? – рванулся вперед, только мокрый песок из-под копыт брызнул.

К корпусу, служившему корейцам базой, Чан и Зим подошли уже вдвоем – Пак отправился на берег ждать казахов. У него была рация, и он получил приказ, как только увидит подплывающих к острову людей, сообщить об этом. Но пока на связь он не выходил – значит, все было спокойно. Зим слегка волновался – справится ли боевик? Ведь он, как-никак, окажется один против нескольких десятков человек.

– Чан, Пак сумеет сделать все как надо? – спросил Зим у командира боевиков.

– Да, – решительно кивнул тот. – Он лучший из моих людей. Если бы я сомневался в том, что он справится, то пошел бы сам.

– Лучший… В поселок за картой ты тоже посылал лучшего. Где он теперь, спрашивается?

Чан поморщился – Зим угодил в больное место. Когда Чанга Зюня ранили и стало ясно, что в ближайшие дни никакой информации из него выжать не удастся, они с Зимом решили послать в поселок своего человека. Чтобы он обыскал комнату Чанга и принес им все найденные там бумаги. На взгляд Чана, это была вполне разумная мысль. И он послал в поселок самого подготовленного из своих подчиненных. Обратно он не вернулся, что с ним случилось, почти сутки оставалось неизвестным. Но потом поступило сообщение от агента, завербованного Зимом в поселке еще тогда, когда он родственником Зюней притворялся. Агент сообщил, что в доме родителей Чанга поселился какой-то тип, ночью там была непонятная суета, в результате которой проникший в дом к Зюням человек погиб. Видимо, агент нарвался на этого нового жильца и погиб из-за него. Чана удивляло одно: что же это за тип такой, с которым лучший