- Но это же все деньги, которые есть у меня!

- А что проку в толстом кошельке, если демон разорвет вас на части?

- Тоже верно. Позвольте мне взглянуть на него?

Он обнажил меч и прикинул вес: проделав им несколько пробных взмахов.

- Никудышный баланс, - поморщился он.

- Вы к нему привыкнете.

- Паршивая сталь, - провозгласил он, пристально разглядывая меч.

- Однако с приличной режущей кромкой.

- Ну, мой тренер всегда мне говорил: 'Если ты позаботишься о своем мече, то он позаботится о тебе' !

- Нас, должно быть, обучал один и тот же тренер.

Они улыбнулись друг другу. Я почувствовал себя слегка нехорошо.

- И все же я не знаю. Пятьдесят золотых - большие деньги.

- Да вы только посмотрите на эти камни в рукояти.

- Смотрел. Они фальшивые.

- Ага! Они сделаны так, чтобы выглядеть фальшивыми. Это скрывает их ценность.

- Безусловно, делает это здорово. Что это за камни?

- Камни Афера.

- Камни Афера?

- Да. Говорят, что они обеспечивают популярность у женщин, если вы понимаете, что я имею в виду.

- Но пятьдесят золотых - это все деньги, какие у меня есть.

- Вот что я вам скажу. Давайте сорок пять золотых и подбросьте еще ваш меч.

- Мой меч?

- Конечно. Этот красавец позаботиться о вас, а ваш меч не даст мне и моему оруженосцу оставаться беззащитными в этой варварской стране.

- Хмм. Это кажется достаточно справедливым. Да,я считаю, что мы договорились, мой друг.

Они церемонно пожали друг другу руки и начали производить товарообмен. Я ухватился за эту возможность вмешаться.

- Ах, как жаль, что нам придется так скоро расстаться.

- Почему скоро? - озадаченно спросил рыцарь.

- Незачем торопиться, - заверил его Ааз, крепко двинув меня локтем по ребрам.

- Но, Ааз, мы же еще хотели пройти часть пути до заката, а Квигли должен еще приготовится к бою.

- Какие там приготовления? - спросил Квингли.

- Ваш единорог, - упрямо продолжал я - Разве вы не хотите изловить своего единорога?

- Мой единорог! Все мои доспехи на этом животном!

- Он же наверняка не забрел далеко, - проворчал Ааз.

- Кругом шастают бандиты, больше всего желающие получить в руки хорошего боевого единорога. - Квингли тяжело поднялся на ноги. - Я хочу, чтобы он был рядом со мной, помогая мне сражаться с демонами. Да, я должен идти. Спасибо за помощь, мои друзья. Безопасного вам пути, пока мы не свидимся вновь.

И, неопределенно махнув рукой, он исчез в лесу, подзывая свистом своего единорога.

- Итак, из-за чего все это было? - гневно взорвался Ааз.

- Что, Ааз?

- Это большая спешка с избавлением от него. Он такой доверчивый простак, что я мог оставить без штанов и всего прочего хоть сколько-нибудь ценного, что могло быть при нем. Я особенно хотел заполучить в свои руки тот амулет.

- В основном, я хотел увидеть, как он отправляется в путь, прежде чем уловит изъян в твоей сказочке.

- Что, оговорку про сына-племянника? Он бы не...

- Нет, другое.

- Что другое?

Я вздохнул.

- Слушай, он увидел насквозь твою личину, так как этот амулет позволяет ему видеть сквозь заклинания, верно?

- Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что я стал жертвой проклятия демона...

- ... изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может видеть сквозь заклинания, то должен был бы увидеть и сквозь то заклинание тебя, как нормального человека. Верно?

- Хмм... Может, нам лучше отправиться в путь, ведь мы теперь знаем, где Иштван?

Но я не желал так легко расставаться с моим маленьким триумфом.

- Скажи-ка, Ааз, чтобы ты стал делать, если бы тебе повстречался охотник на демонов, такой же умный, как я?

- Ответить легко, - улыбнулся он, похлопав по арбалету. - Убил бы его. Подумай об этом.

Я подумал.

ГЛАВА 7

'Разве есть во вселенной что-нибудь

прекраснее и надежнее, чем простая

сложность паучьей паутины?'

Шарлотта.

Я закрыл глаза для сосредоточения. Это было труднее, чем перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусирования, направив его на точку в пяти ярдах от меня.

Мысль перекачивать энергию из отдаленного места и управлять ею казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это больше не казалось невозможным, просто трудным.

Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную дугу. За ним потянулся свет, протравливая в воздухе за собой пылающий голубой след. Когда он снова коснулся земли, или места, где как я чувствовал, должна быть земля, я снова провел пальцем, ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.

Мне пришло в голову, что проделываемое мной мало отличается от образования нормальной плоской пентаграммы, применявшейся в избушке Гаркина. Единственная разница заключалась в том, что эта была не начерчена на полу, а протравлена в воздухе, и углы ее загибались вниз, прижимаясь к земле. Она была больше зонтиком, чем каймой.

Другая главная разница, думал я, завершая задачу, заключалась в том, что создавал ее я. Я, Скив. То, за чем я иногда наблюдал с трепетом, теперь я выполнял, как самое заурядное дело.

Я коснулся светом земли в его первоначальном месте, завершая пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая поставленные перед моим мысленным взором голубые светящиеся линии.

- Восхитительно, малыш, - прозвучал голос Ааза. - А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы малость приглушить ее, прежде чем мы привлечем сюда внимание всех местных крестьян и охотников на демонов в этом краю.

Удивившись, я открыл глаза.

Пентаграмма, по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая, у меня в голове, а действительная, светящаяся в воздухе. Ее холодный голубой свет придавал сцене сверхъестественное освещение, отрицая тепло нашего костерка.

- Извини, Ааз. - Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел, как линии пентаграммы таяли, становясь невидимыми. Они по-прежнему оставались тут, я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной. Теперь, однако, их нельзя было увидеть нормальным зрением.

Больше для удовольствия, чем из-за какого-либо отсутствия уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на них. Они пылали там, в мерцающей красоте: более прохладное, успокаивающее присутствие,