противном случае, зачем развиваться всему человечеству? Иначе разрыв, разъединение — и оттого отчаяние.

Я хотел порадоваться за него, поддержать в его светлом мироощущении, но в эту минуту погас свет. Мы оба замерли в ожидании, однако ничего не происходило, свет, даже тусклый, не зажигался. Как видно, авария постигла и резервный генератор. Барт удалился к себе, а я с трудом стащил брюки и повалился на кровать. Снять рубашку было выше моих сил, шея не ворочалась. Перед тем как провалиться в сон, я поглядел на часы: была половина четвертого.

Я проснулся от тряски. По плохой горной дороге, по ужасным колдобинам меня везли словно куль с мукой, и остановок не предвиделось. Кое-как разлепив глаза, я не обнаружил гор, но различил лицо соседа.

— Что… что случилось? — прохрипел я, озираясь в поисках близкой лавины или начавшегося наводнения: что еще может оправдать подобное обращение?

— Уже половина десятого, — объяснил убийца моего сна. — Через полчаса собрание. Кажется, вы хотели выступить. Или не будете?

— Буду, буду! Только полежать немного…

— Но вы снова не уснете? — с беспокойством спросил борец с темной энергией.

— Нет, не беспокойтесь, — ответил я как можно тверже. — Сейчас встану.

— Тогда я вас оставлю. Мне тут надо…

И он меня оставил. Половина десятого! Какое издевательство! Ведь темно же еще! Вон свет едва пробивается… Прошло несколько минут, прежде чем я осознал, что окаймленный светом контур является не дверью, а шкафом, загораживающим окно, и вспомнил причины, побудившие шкаф вести себя столь неподобающе. «Что случилось?!» Да уж, случилось. Едва жив остался. Пройди пуля чуть правее… Кому-то помешал. Может, и сейчас мешаю. Однако ночь, судя по всему, прошла спокойно. Или еще что-то произошло? Сумел ли Уокер задержать того охранника? Так ли, эдак, но вставать надо: я ведь действительно собирался выступить с небольшим сообщением. Если организатор вчерашнего нападения, кто бы он ни был, хотел этому помешать, он не должен торжествовать.

Я кое-как сполз с кровати. При этом что-то со стуком упало на пол. Я наклонился и поднял тяжелый пистолет. Несколько секунд с изумлением и испугом взирал на оружие, каким-то образом оказавшееся в моей постели, пока не вспомнил капитана и разговор о том, кто возьмет пистолет. А ведь я о нем совсем забыл! Появись ночью враги — подарок капитана ничем бы мне не помог. И что теперь с ним делать? Оставить дома? А вдруг неизвестные злоумышленники заберутся в комнату и похитят его? Кроме того, он, наверное, нужен владельцу. После размышлений я решил взять оружие с собой и, вспомнив виденные боевики, засунул его за брючный ремень.

Шея почти не болела, спасибо Марине. И вообще, я чувствовал себя почти хорошо, только голова кружилась. И бинты мешали. Я взглянул в зеркало. Ну и вид! Я был похож на чудом выжившего ветерана всех конфликтов последнего десятилетия. Не хватало еще, чтобы это увидели коллеги или Кэт.

Когда спустя несколько минут, удалив следы Марининых трудов, я вышел в холл, то застал там Барта, размахивавшего палкой.

— Что, продолжаете разгонять отрицательную энергию? — осведомился я.

Уфолог, не отвечая, сделал несколько резких выпадов, перевернулся через голову, закружился волчком и, наконец, остановился.

— Скорее, поддерживаю свою, — ответил он. — Надо быть в форме.

— За ночь ничего еще не случилось, не знаете?

— Знаю только, что Бауманн скрылся. Вы готовы? На этот раз собрание проходило в помещении. Когда мы с Бартом появились в дверях, все головы дружно повернулись в нашу сторону. Точнее, в мою. Я ловил сочувственные взгляды, ощущал себя героем дня. Ну конечно, известие о покушении уже распространилось, и я на время стал местной знаменитостью. Мои догадки тут же подтвердил капитан Уокер.

— Добрый день, господа! — произнес он, едва мы сели. — Профессор Видович дал мне возможность сегодня выступить первым, чтобы затем заняться неотложными делами. Многие из вас, я думаю, слышали о том, что случилось этой ночью. Тем не менее я повторю этот рассказ, чтобы вы знали все. Итак, вскоре после полуночи на доктора Чернецки было совершено покушение. Неизвестный стрелял в него, когда доктор работал в лаборатории; к счастью, нападавший промахнулся. Однако он намеревался довершить дело и вошел в помещение. Но в это время доктор Латинк, находившийся поблизости, заметил его и поднял тревогу, это и спасло жизнь вашему коллеге.

И это, к сожалению, не все плохие новости. Во-первых, господин Персон сделал то, что в течение года не удалось следствию, — он нашел тела пропавших членов группы Рошбаха. Теперь точно известно, что все они также были убиты. Во-вторых…

— Мне кажется, мы должны как-то их помянуть. — Голос уфолога прервал монолог капитана. — Иначе нехорошо. Это были наши коллеги.

— Ну… конечно… если вы полагаете… — пожал плечами Уокер.

— Давайте помолчим немного, — предложил Персон.

Ему никто не возразил; в помещении штаба воцарилось гробовое молчание, так что стали слышны доносившиеся снаружи птичьи голоса. Я машинально отметил, что трелей по сравнению с прошлыми днями стало заметно меньше.

— Спасибо, — сказал уфолог, и капитан продолжил свою речь.

— Во-вторых, как выяснилось, среди охранников находился «крот» — неизвестный, носивший здесь фамилию Бауманн, — признался он, — Кто он на самом деле, мне пока установить не удалось — этот человек успел скрыться. Все это вынуждает меня еще усилить меры безопасности. Все участники экспедиции, выходящие для работы в лес, должны ставить меня об этом в известность; им в обязательном порядке будет придана охрана. Особенно это относится к нашему геологу, уважаемой мисс Буйна. Кроме того, я настоятельно прошу господ ученых ночью без нужды не покидать домики и не открывать дверь никому, кроме тех, с кем заранее договорились о встрече. Ну и кроме меня, разумеется. У меня пока все, и я, с вашего позволения, вас покину.

Капитан еще не успел отправиться по своим неотложным делам, как послышались возгласы.

— Интересно, кто так набирал охрану, что в ней оказался «крот»? — спросил, ни к кому не обращаясь, Прунцль.

— Если нашелся один, то может найтись и второй, — в тон ему заявил Маршо. — Можно ли в таком случае вообще доверять охране?

— И с такими защитниками я должна отправляться в лес? Нет уж, увольте, — заявила «уважаемая мисс Буйна».

Впрочем, последнюю реплику капитан, похоже, уже не слышал — дверь за ним закрылась.

— Коллеги, будьте благоразумны! — воззвал наш руководитель. — Конечно, капитан допустил промах и сейчас уязвим для критики. Но именно поэтому я просил бы вас воздержаться от того, чтобы воспользоваться его положением. К тому же, возможно, число злоумышленников, проникших в лагерь, не так велико и исчерпывается одним человеком — тем, который сейчас скрылся. Может оказаться, что именно он и стрелял в доктора Чернецки.