мне тысячу, но под конец сумма возросла до пяти.
– А в тот вечер вы пришли в галерею, потому что хотели получить еще? – спросил Хайндз.
– Нет.
– Вы хотели увидеть, насколько успешным был показ, – подсказала Шивон, – а это наводит на мысль, не собирались ли вы увеличить плату за то, что прекратите докучать Марберу. Ведь вы же в конце концов получили деньги, так почему вы продолжали донимать Марбера?
– Да если бы я хотел докучать ему, я вошел бы внутрь, логично?
– А может быть, вы хотели добиться своего, спокойно поговорив…
Нельсон решительно завертел головой.
– Я вообще не приближался к этому человеку.
– Нет, приближались.
– Я хотел сказать, что не
– Вы были удовлетворены, получив пять тысяч? – спросил Хайндз.
– Не скажу, что я был удовлетворен… это было как бы подтверждение моей правоты. Я взял их, потому что это были пять тысяч, полученные им обманным путем, которые он
Художник с хрустом провел ладонями по щекам, заросшим густой однодневной щетиной.
– А что вы почувствовали, когда узнали о его смерти? – задала вопрос Шивон, глядя прямо в глаза Нельсону.
– Честно сказать, даже некоторое удовольствие. Я знаю, это звучит не по-человечески, но все равно…
– А вы не задумывались над тем, что мы начнем интересоваться вашими отношениями с мистером Марбером? – спросила Шивон.
Нельсон кивнул.
– Вы не боялись, что мы станем выяснять причину этого платежа?
Он кивнул еще раз.
– Почему же вы нам сами об этом не сказали?
– Я понимал, как бы это выглядело, – ответил он застенчивым голосом.
– И как, по-вашему, это выглядит?
– Так, будто у меня был мотив, возможности и все прочее. – Он по-прежнему не мог отвести глаз от ее взгляда. – Разве не так?
– Если вы ничего не сделали, – сказала она, – то и волноваться не о чем.
Он склонил голову чуть набок.
– У вас интересное лицо, сержант Кларк. Как по-вашему, мне представится возможность написать ваш портрет, когда это все закончится?
– Давайте пока остановимся на настоящем, мистер Нельсон. Расскажите об этом чеке. Как у вас оказалась эта сумма? Она была вам переведена или вы получили ее при встрече?
Закончив допрос, Хайндз и Шивон отправились в булочную-пекарню, чтобы устроить себе второй завтрак. Булочки с начинкой, банки с прохладительным питьем из холодильника. День был теплый, хотя и облачный. Шивон хотелось снова принять душ, однако необходимо было охладить не тело, а скорее голову, чтобы напрочь смыть все, что вызывало в ней неразбериху и путаницу. Они решили пойти в Сент-Леонард дальним путем, а дорогой съесть все, что купили в булочной.
– Выбирай, – сказал Хайндз. – Донни Дау или
Нельсон.
– А почему не оба? – задумчиво спросила Шивон. – Нельсон следит за Эдвардом Марбером и подает Дау сигнал, когда такси с Марбером подъезжает к дому.
– По-твоему выходит, они сообщники?
– А пока мы тасуем эту колоду, добавим в нее еще и Верзилу Гора Кафферти, хотя его ты почему-то не захотел причислить к тем, кто был обманут.
– Я не вижу, каким образом Марбер мог обмануть Кафферти. Это, как ты понимаешь, очень рискованное дело.
– Может быть, еще кто-то – по злобе или из зависти?
– А что насчет Лауры Стаффорд? Может, ей опротивела жизнь в рамках их соглашения… может быть, Марбер захотел пойти еще дальше в их отношениях. – Хайндз, помолчав, заговорил снова: – А что, если посмотреть на Донни Дау как на сутенера Лауры?
Лицо Шивон мгновенно изменилось.
– Ну хватит, – отрывисто бросила она.
Хайндз понял, что сморозил глупость. Он смотрел, как она бросила недоеденную булочку в урну, стряхнула крошки и следы муки с джемпера.
– Тебе надо поговорить с кем-нибудь, – кротким голосом посоветовал он.
– Ты хочешь сказать – посоветоваться? Сделай одолжение…
– Так ведь я и пытаюсь. Но, мне кажется, ты и слушать не хочешь…
– Дейви, я и раньше видела, как убивают людей. А ты?
Она остановилась и посмотрела ему в лицо.
– Мы ведь с тобой партнеры, – сказал он, и в его голосе слышалась обида.
– Нет, мы – это старший и младший офицеры… хотя иногда мне кажется, что ты путаешь, кто есть кто.
– Господи, Шив, да я всего лишь…
– И не смей называть меня Шив!
Он собрался возразить что-то, но, видимо решив получше обдумать аргумент, приложил к губам банку с питьем. После дюжины глотков он перевел дыхание и сказал:
– Извини.
Она повернулась к нему:
– «Извини» – за что?
– За мои шутки насчет Лауры.
Шивон медленно кивала головой, выражение ее лица стало менее напряженным.
– Ты же все понимаешь, Дейви.
– Я пытаюсь. – Немного помолчав, он спросил: – Мир?
– Мир, – подтвердила она.
Дальше они шли молча, но это молчание можно было без преувеличения назвать молчанием единомышленников.
Когда Ребус с Греем вернулись в Сент-Леонард, все их коллеги набились в комнату для допросов №1. Накануне они, разбившись на пары, провели весь день объезжая стоянки фургонов на Западном побережье, беседуя с хозяевами, долгосрочными арендаторами и местными жителями. Теперь они снова были здесь… и очень-очень
устали.
– Я даже и не подозревал о существовании стационарных парков, – недоумевал Алан Уорд. – Люди живут в фургонах с четырьмя койками, как в обычных домах. Рядом разбиты цветочные клумбочки, будка для овчарки.
– При нынешних ценах на жилье, – поддержал его Стью Сазерленд, – можно ожидать, что в будущем таких людей будет великое множество.
– А зимой-то там наверняка холодрыга, – предположил Там Баркли.
Старший следователь Теннант, прислонясь к стене и сложив руки на груди, слушал их беседу. Затем повернулся к Ребусу и Грею:
– Надеюсь, что с Божьей помощью вы добыли нечто более ценное, чем прогнозы на положение с недвижимостью и приемы садоводства.
Грей даже не повернул головы в его сторону.
