— Зде-есь ды-ание Зем-и, ко-орое дает си-у. Используй ее, ко-а о-а будет тебе ну-а. Мы хо-ели дать такой же пузырек Леопольду, но он от-а-ался. Ате-ерь и-и! П-ощай и не за-удь нас!

Таня машинально прижала к себе кувшин. Бриарей поднял ладонь и с усилием просунул руку в узкую щель, через которую Таня сюда и попала. Ухватившись за плиту, девочка с трудом выбралась наружу, и тотчас ступенька с негромким щелчком встала на прежнее место. Когда Таня выпрямилась и Баб-Ягун с Ванькой Валялкиным увидели ее, то уставились на нее так, будто она поднялась из мира мертвых.

— Где ты была? Мы видели, как ты спускалась, а потом вдруг раз! — и куда-то исчезла, а потом где-то внизу как заревет! — воскликнул Ванька, бросаясь к ней.

— Я провалилась... провалилась туда, под лестницу, — выдохнула Таня, испытывая облегчение, что вырвалась из тесного подземелья.

— Провалилась? Туда? Но постой, там же... Только не ври, что ты была у титанов! — потребовал Баб-Ягун, но, вглядевшись в Танино лицо, буквально сполз на пол. — О нет! Это невероятно! Там же никто не бывал! — простонал он.

Таня понимала огорчение своего приятеля. Раньше во всем Тибидохсе один лишь Баб-Ягун ухитрялся влипать в немыслимое количество историй. Теперь же она его переплюнула, да еще как! Естественно, самолюбивый внук Ягге был подавлен. Зато Ванька, кажется, искренне гордился ее успехом. На его чумазом лице широко расползлась счастливая улыбка.

— Что вы тут делаете? Были у Жутких Ворот? А Сарданапал об этом знает? — Рядом послышался неприятный хохот, и из стены выглянул Поручик Ржевский.

Таня обернулась к нему и едва не завопила. Ножи из спины Поручика куда-то пропали, зато вместо головы у него красовалось большое чугунное ядро.

— Небольшое ранение. Вот такусенькая пролетела! Почти что миллиметраж! — пояснил очень довольный Ржевский и, заржав своей шутке, полетел демонстрировать ядро Усыне, Горыне и Дубыне.

— Думаешь, скажет Сарданапалу, где нас видел? — спросил Ванька.

— Не знаю. Может, забудет. Видишь, как он доволен, что сменял где-то голову на ядро, — пожал плечами Ванька. Он еще раз оглядел Таню и весело добавил:

— Ты, кстати, значок потеряла. Воображаю, как огорчится Шурасик, если не увидит завтра на тебе свое дружильное сердечко.

— Да, жалко... Но не лезть же за ним к титанам? — сказала Таня и вдруг расхохоталась.

— Чего ты заливаешься? Надо мной, что ли? — подозрительно спросил Баб-Ягун, одергивая свой злодейский балахон. Внук Ягге уже жалел, что надел его. Оно, конечно, для маскировки хорошо, да уж больно нелепо.

— При чем тут ты? Я представила себе титанов с «дружильным» значком Шурасика на груди... — едва выговорила Таня, и теперь уже засмеялись все, включая Баб-Ягуна.

Поднявшись по ведущей из подвала лестнице, они вновь уткнулись в сплошную стену.

— Неужели Поклеп замуровал этот ход? — недоверчиво пробормотал Ванька, ощупывая массивные валуны кладки. — Быть не может, чтоб он хотя бы невидимой арки не оставил.

После десятиминутных поисков невидимая арка все-таки нашлась, и они вышли прямо между двумя мраморными атлантами, стоявшими у входа в Большую Башню. Оба мраморных атланта негромко похрапывали, продолжая держать на своих могучих плечах свод.

— А я-то думал: чего они тут торчат, вроде как при деле? Оказывается, тут скрытая арка! — прошептал Баб-Ягун и, на цыпочках проскочив мимо них, нырнул в Зал Двух Стихий. Таня и Ванька последовали за ним. Вскоре они благополучно пробрались на жилой этаж, ухитрившись не попасться на глаза взбешенному Поклепу, упорно подкарауливающему их у другой лестницы. Гробыня дрыхла на своей кровати, накрытая с головой Черными Шторами, которые ухитрились-таки сползти с карниза. Вредные Шторы противненько хихикали. Должно быть, они подглядывали Гробынины сны, чтобы завтра целый день, летая по школе, показывать их всему Тибидохсу.

Таня хотела согнать их заклинанием «Дрыгус-брыгус», но обнаружила, что смертельно устала. Она поставила глиняный кувшинчик под кровать, спрятав его в футляр с контрабасом, рухнула поверх одеяла и уснула...

На другой день до обеда Поклеп Поклепыч собрал всех в Зале Двух Стихий. Его одутловатое лицо тряслось от гнева, а под глазами были мешки. Таня догадалась, что он не спал всю ночь, карауля лестницу, ведущую в подвал с учительского этажа. Рядом с завучем стояли академик Черноморов и Медузия, выглядевшие ничуть не менее строго. Однако суровый вид не мешал Медузии морщиться и отодвигаться от Поклепа, распространявшего резкий и неприятный запах. Похоже было, что он вновь, как и в ту ночь, когда Таня видела его в Башне Привидений, натерся чем-то вонючим.

— Сегодня ночью произошло нечто возмутительное! — обводя всех пристальным взгядом своих похожих на буравчики глазок, произнес Поклеп Поклепыч. — Кто-то из учеников проник на преподавательский этаж, в кабинет нашего почтеннейшего коллеги милейшего профессора Клоппа. Никто не хочет признаться? Ну? Считаю до трех... Раз... два...

Таня испуганно сжалась. Ей казалось, что скользнувший по ней взгляд завуча пронзил ее насквозь. Неужели знает? Но откуда? Баб-Ягун с Ванькой Валялкиным также явно ощущали себя не в своей тарелке. Ваньку Таня не видела, но у сидевшего впереди Баб-Ягуна уши мигали, как семафоры.

— Три... Значит, никто не хочет признаться? — угрожающе прошипел Поклеп. — Ладно, можете молчать дальше. На счастье взломщиков, они ничего не похитили. Если бы они попытались это сделать, то мгновенно погибли бы. Так, во всяком случае, заверил нас сам профессор. Не так ли?

Клопп злобненько хихикнул.

— Ну да, я защищай мой имуществ. Что же тут такой? У меня в кабинет всюду были натянуты отличный черный заклинаний... Всякий, кто проникнет в кабинет в мой отсутствий среди ночь, должен быль немедлен превратиться в пепел. Я вообще не представляй, как он спастись? Или это быть очень сильный маг, или я вообще не знать, в чем тут штук. Может, его всего испепелить, а мы просто не заметить пепла на пол?

Сарданапал укоризненно посмотрел на Клоппа.

— Я не знал о ваших заклинаниях! Вам не кажется, что это чересчур? — крикнул он с негодованием. — Хочу напомнить вам, что Тибидохс — школа! Мало ли кто и по какой причине мог забраться к вам! Я приказываю немедленно снять все смертоносные ловушки и заменить их на более слабые и безопасные, или я сам это сделаю вместо вас!

Клопп кисло покосился на Сарнанапала, однако спорить не стал. Во всяком случае, на глазах у всех. Таня слышала лишь, как он недовольно пробурчал:

— Фсе равно непонятно, почему они не сработаль? Кто-то очень лофко нейтрализоваль всю «темную» магию.

— В таком случае это не могли быть дети! Никакому ребенку такое не по силам, тем более вы сами уверяете, что из подвала никто не поднимался, а все ученики, как вы видите, налицо, — повысив голос и обращаясь сразу к Клоппу и Поклепу, произнесла Медузия.

Те хотели было возразить, но волосы на голове у доцента Горгоновой встопорщились так грозно, что Клопп с Поклепом предпочли промолчать. От спора удержало их и то, что на стороне Медузии был и Сарданапал.

— Ладно, можете обедать! Но мы еще вернемся к этому разговору! — рявкнул завуч и, круто повернувшись на каблуках, выбежал из зала.

Впервые обед прошел невесело, в гробовой тишине. Даже два молодца из ларца не сумели никого развеселить, несмотря на все старания. Зато после обеда Ванька Валялкин и Баб-Ягун буквально набросились на Таню с распросами.

— Как тебе удалось уцелеть? Ты слышала, что говорил Клопп? Там везде была черная магия! Как ты