и… Время пролетело незаметно. Однако он по-прежнему избегал дотрагиваться до нее – в конце концов, немало заинтригованная этим, Гарриет решительно притянула Джема к себе и крепко прижалась к нему всем телом. Она почувствовала бугры литых мышц, гладкую шелковистую кожу, ощутила исходивший от него аромат.
И какое же это было наслаждение!
Ничего подобного она никогда не испытывала: ни в день своей свадьбы, ни в первую брачную ночь.
– Гарриет, – выдохнул он.
– Для тебя я Гарри, – прижимаясь к нему, прошептала Гарриет.
– Было бы неплохо узнать, есть ли у тебя все-таки хоть какой-нибудь опыт в таких делах. Да-да, именно это я имел в виду. – Он слегка охнул, когда Гарриет, прижимаясь к нему, нечаянно коснулась чего-то твердого, выпиравшего из-под ткани его брюк. И это уж точно не был скатанный шерстяной чулок. – Я не имею в виду раз или два, конечно. Просто я тут подумал…
Он, наконец, замолчал – возможно, потому, что Гарриет, которой до смерти надоело ждать, когда он, наконец, решится дотронуться до нее, вдруг пришло в голову, что, собственно говоря, ничто не мешает ей сделать это самой. Нет такого закона, который запрещал бы ей первой коснуться его, с торжеством подумала она. И решительным жестом накрыла ладонью выпуклость под его брюками.
– Я много лет была замужем, – прошептала она, наслаждаясь ее каменной твердостью, которая чувствовалась даже под плотной тканью; клокочущим звуком, который он внезапно издал; судорогой, пробежавшей по его телу. – Так что о мужчинах мне известно все! – храбро добавила она.
Он вдруг оцепенел.
– И ты… все еще замужем? Прости, но тогда… Видишь ли, я, наверное, немного старомоден, но…
– Ты? Владелец загородного дома, известного происходящими там оргиями?!
– Забавно, не так ли?
– Да уж, – кивнула Гарриет. – К счастью, я вдова.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул он. – Вернее, просто великолепно! Впрочем, извини… прими мои соболезнования. – Слава Богу, он, наконец, отцепился от двери – руки обхватили ее спину, потом скользнули вниз, обжигая кожу. – Ты очаровательная женщина, – задыхаясь, прошептал он. – Очаровательная… Я с самого первого дня решил, что в жизни не встречал более смазливого мальчишки, но потом, позже, когда догадался, что ты на самом деле женщина, подумал, что никогда еще не видел такой красивой женщины, как ты!
Вся эта чушь, которую он нес, была до такой степени абсурдна, что Гарриет даже не слушала. Сейчас ее куда больше интересовало, что он делал, чем-то, что он говорил. Пальцы Джема гладили ее спину, ласкали обнаженную кожу, и от наслаждения Гарриет выгибалась словно кошка, которую чешут за ухом. Это было восхитительно, особенно когда руки его скользнули к груди. К удивлению Гарриет, он и не думал мять их с той восторженной, немного щенячьей пылкостью, к которой она привыкла за годы своего замужества.
Вместо этого он ласкал ее грудь с осторожной нежностью, едва касаясь кончиками пальцев, как будто она была из хрупкого стекла, и достаточно было одного неловкого прикосновения, чтобы ее разбить. Она ласкал ее так, точно кожа ее была нежнейшим шелком.
Ноги у нее подогнулись. Гарриет покачнулась и сползла бы на пол, если бы он вовремя не подхватил ее.
– Прости, – виновато пробормотал он, – но я сначала хотел убедиться…
– Убедиться?..
И вдруг она спохватилась, что лежит на полу – Гарриет даже не заметила, когда это произошло. Джем осторожно опустил ее на кучку сброшенной одежды. Когда губы его коснулись ее груди, она почувствовала ту же нетерпеливую страсть, от которой дрожали его руки.
Гарриет, запрокинув голову, застонала – ее пальцы запутались в его густых темных волосах. Она попыталась оттолкнуть его, но все было напрасно – Джем ничего уже не слышал.
Он снова и снова целовал ее, водя губами по ее обнаженной коже, пока изнемогавшая Гарриет не почувствовала вдруг, что теряет голову… что еще немного, и она заплачет… и начнет умолять его…
– Пора, – выдохнула она, притянув его к себе. Джем, опершись на локти, с любопытством посмотрел на нее. И вдруг, запрокинув голову, рассмеялся.
– Говоришь, что успела уже побывать замужем, и, тем не менее, так торопишься?
Гарриет, застонав, выгнулась.
– Прошу тебя, Джем! – умоляюще прошептала она.
– И долго ты была замужем? – спросил он, по-прежнему не дотрагиваясь до нее.
– Долго. Несколько лет, – нетерпеливо бросила она.
– Несколько лет – и так и не родила?
Она догадалась, что он имеет в виду. И не сразу ответила. Сердце слегка защемило. Гарриет поспешно сделала вид, будто ничего не произошло.
– Если ты имеешь в виду «французское письмо», – беззаботно бросила она, – то в этом нет нужды. – Но от чуткого уха Джема не укрылась нотка грусти в ее голосе.
Он вытянулся возле нее – упавшие волосы Джема щекотали ей щеку.
– Я не уверена… – выдохнула она. – Подожди!
– Ради дамы – все, что угодно! – галантно прошептал Джем. И, склонившись к ней, впился поцелуем в ее губы.
Но Гарриет, поспешно увернувшись, быстро просунула руку между их телами. Итак, она оказалась права!
– Э-э… Джем…
Он застал ее врасплох. А виноват в этом был его поцелуй, жадный, нетерпеливый и вместе с тем сладостный до такой степени, что Гарриет и не заметила движения его тела. Зато ее собственное тело моментально забило тревогу.
– Прекрати, – потребовала она. – Подожди! – Она чувствовала… она, и сама точно не знала, что именно она чувствовала сейчас.
Гарриет снова пошарила рукой между их переплетенными телами.
– Что это такое? – поинтересовалась она.
– Это? Я, конечно, не проверял, но, насколько могу судить, – хмыкнул Джем, – речь идет о самой ценной части моего тела. О самой необходимой его части. Я бы даже сказал – лучшей его части. Во всяком случае, мне так кажется.
– Это… – Мысль, пришедшая ей в голову, потрясла ее. И все же… Гарриет беспокойно заворочалась. Как бы Джем ни называл эту часть своего тела, она явно оказалась намного больше, чем та, которой мог похвастаться Бенджамин. – Я не уверена… – пролепетала она.
– Все в порядке, – проговорил он и слегка шевельнул бедрами, отчего с губ Гарриет сорвался крик. – Может, все-таки попробуем?
– Да, – прошептала она.
Не было ни ощущения сухости, ни жжения, ни боли. Он осторожно вошел в нее. И замер.
– Мы идеально подходим, друг другу, – прошептала ошеломленная Гарриет. – Тютелька в тютельку – точно части головоломки!
Джем с трудом отодвинулся и посмотрел на нее. Губы его подергивались – видно было, что выдержка его подвергается серьезному испытанию.
– Ты такая маленькая, – выдохнул он.
– Знаю, – вздохнула Гарриет. – И грудь у меня тоже маленькая. – Она осторожно погладила вздувшиеся бугры мышц у него на плечах.
– У тебя чудесные груди – маленькие, как у античных статуй, – пробормотал он. – Поверь мне на слово.
И одним толчком ворвался в нее. Гарриет немного повеселела: самое неприятное было позади, можно было перейти к тому, что ей нравилось больше всего, – ощущать, его глубоко внутри себя. Приятно было чувствовать себя любимой. Чувствовать себя нужной. Гарриет слегка поерзала, устраиваясь поудобнее – вернее, чтобы удобнее было ему, ведь Джему предстояло немало потрудиться.
– Я готова, – объявила она.
Странно… лицо Джема выглядело вполне нормально, приподнявшись на локтях, он с любопытством разглядывал ее. Потом брови его поползли вверх.
– Знаешь, Гарриет, мне в голову приходят очень странные мысли по поводу твоего брака, – пробормотал он.
Да, похоже, он и впрямь чувствует себя великолепно, удивилась Гарриет. Напряжение спало – мышцы расслабились, тело ее принимало его без слов… манило его войти.
– Ммм… – промурлыкала Гарриет. – Может, обсудим это потом?
Грудь Джема покрывала сплошная броня мускулов, а вот волос почти не было. Он прижался губами к ее лбу – и в результате грудь его терлась о ее соски.
На какое-то мгновение он застыл – эта привычка осталась у него с тех пор, когда он был еще желторотым юнцом, не умевшим держать себя в руках. Похоже, у них проблемы, устало подумал он.
Его прелестная Гарри, может быть, действительно вдова, но явно не имеет понятия о том, как следует заниматься любовью. Джем готов был поклясться, что ее опыт в этом смысле равен нулю. Во всяком случае, сейчас энтузиазма в ней было не больше, чем в набитом соломой тюфяке. Правда, она мило улыбалась ему, но это ничего не меняло.
Если выяснится, что она принадлежит к числу женщин, от природы неспособных получать наслаждение, это разобьет ему сердце. Во времена его необузданной юности, еще до его женитьбы на Салли, он пару раз имел несчастье попасть в постель к такой ледышке.
Джем изо всех сил старался показать все, на что способен – а он без ложной скромности мог сказать, что в искусстве любви ему мало равных, – но все было напрасно. Убедившись в этом, он обычно мысленно умывал руки – получив свой «кусочек счастья», он тепло благодарил партнершу, после чего старался как можно быстрее с ней распрощаться. Но на этот раз все оказалось по-другому. Джем поймал себя на том, что ему вовсе не хочется поскорее забыть о Гарриет. Тело Гарриет с шелковистой, цвета слоновой кости кожей, гибкое и вместе с тем округлое, восхищало его – тело настоящей женщины. Джем готов был на все, лишь бы увидеть, как она станет трепетать в его объятиях. Он вылезет из кожи вон, но добьется этого.
Конечно, это было мучительно, но он заставил себя отодвинуться.
– В чем дело? – растерянно заморгала Гарриет, почувствовав, что он выходит из нее. – Что-то не так?
