Адам Клейхилл.

– Если он такой низкий и подлый, как ты рассказывал, то лучше им никогда не встречаться.

– Он не похож ни на кого, с кем Элли приходилось сталкиваться. Он может быть сладким, как пирожное, но уже в следующую секунду жалит сильнее ядовитой змеи.

– Значит, чем раньше она поймет, что он не собирается признавать родство с Генри, тем лучше. Она уже и сама не раз раскаивалась, что отправилась искать родню незнамо куда. Это было наивно и глупо. И как выяснилось, небезопасно.

– Но нельзя забывать, что если Адам Клейхилл и есть ваш родственник, то его брата звали Генри Клейхилл, а значит, он женился на Элли, скрыв свою настоящую фамилию.

– Я как-то не подумала об этом.

– Мне хотелось бы узнать как можно больше обо всем этом, прежде чем Элли столкнется с ним сама.

Время перестало существовать. Их желание просто побыть вместе не имело ничего общего со страстью. Они наслаждались обоюдной близостью. Кейн почувствовал такое умиротворение, какого не знал с того самого дня у реки, когда понял, что скоро умрет. Он перестал ощущать себя одиноким.

А Ванесса думала о любви, которая поддерживала Элли в течение двадцати с лишним лет. Неужели то же суждено и ей? Но у Элли остался ребенок, на которого изливалась ее любовь, который стал смыслом ее жизни. Генри ведь был частичкой любимого, который появился, мелькнул как падающая звезда и снова исчез из ее жизни. А что делать Ванессе, когда Кейн исчезнет? Ничего? Ведь она даже не узнает радости совокупления с любимым мужчиной, не сможет растить его ребенка… А ведь глядя в янтарные глаза сынишки, можно было бы вспоминать того, от кого они унаследованы… Но для этого…

– Мне пора, – прошептала она. – В доме все стихло, наверное, все, кроме Элли, уснули. Она будет волноваться, что со мной приключилось.

– Повернись ко мне, чтобы я мог взглянуть на тебя. Ванесса спустила ноги на пол и села. Быстро убрав упавшие на лицо волосы, она посмотрела ему в глаза. Его взгляд словно спрашивал и молил о чем-то.

– Я, должно быть, сейчас похожа на ведьму. У меня всегда краснеют глаза и нос, стоит расплакаться, – с дрожащей улыбкой сказала она.

– Ты всегда будешь для меня красавицей. – «Боже, что эта колдунья со мной делает! Я уже ощущаю себя властелином мира, а ведь она всего лишь смотрит, ничего больше». Теплая волна счастья нахлынула на него и вытеснила холодную мглу. Он улыбнулся в ответ, а затем расхохотался. – Радость моя, я еще никогда не был так счастлив!

Она склонилась и мягкими губами коснулась влаги в уголках его глаз.

– Мы будем счастливы, пока вместе, – прошептала она. – Если ты говоришь, что вынужден покинуть меня, то я постараюсь поверить, что так и есть, а все остальные мысли буду гнать прочь. Я впервые полюбила, Кейн, и это оказалось так больно. – Ее голос дрогнул, но она откашлялась и продолжила: – И поскольку я люблю тебя, то постараюсь сделать нашу нынешнюю жизнь такой, чтобы мы запомнили ее навсегда. Я не стану изводить тебя вопросами. И ты должен знать, что если хочешь меня, то я стану твоей, я пойду за тобой куда захочешь… хоть к черту на кулички или в тюрьму. Меня не испугают ни Юкон, ни Латинская Америка… За милым хоть в ад.

Капавшие из ее глаз слезы перемешались с влагой его глаз.

– Не плачь, любимая, пожалуйста.

– Это в последний раз, обещаю. Кейн? Ты… должен умереть? Кто-то поклялся убить тебя?

– Единственный человек, который жаждал увидеть мой труп, был Праймер Тэсс. А о нем можно не беспокоиться.

Их губы встретились. Здоровой рукой он прижал ее голову к себе и завладел ее ртом. Они оторвались друг от друга, но продолжали что-то шептать и шептать, рот в рот, даря ласками, теплым дыханием и нежными, сладкими поцелуями.

– Мне пора, милый. Тетя Элли…

– Она знает, что я безумно люблю тебя.

– Ты сказал ей?

– Она и сама догадалась. Мне кажется, что знали все, кроме тебя.

– Ты говорил, что я упрямая ослиха.

– А ты такая и есть, моя сладкая. – Он рассмеялся. – Даже Генри хотел, чтобы я начал ухаживать за тобой.

– Так ты купил ленту, чтобы ублажить Генри?

– Нет, солнышко. Мне так хотелось порадовать тебя, а потом… я струсил: вдруг бы ты швырнула мне ее в лицо?

– Я никогда бы так не поступила!

– Поцелуй меня еще, прежде чем уйдешь, и возвращайся утром пораньше.

– Если бы мы были женаты, я могла бы остаться с тобой, – грустно прошептала она.

– О моя несравненная! Не искушай меня! – Он застонал и снова притянул ее к себе, не обращая внимания на боль в плече. – Маленькая рыжая пичужка! – Его голос охрип, но так и излучал нежность. Он крепко прижал ее и покрыл поцелуями мокрые щеки.

– Я не хотела снова расплакаться…

– Все в порядке, родная.

Его губы нежно скользнули к ее ушку, затем поцеловали пушистые волосы. Он ласково зашептал:

– Все! Со слезами покончено! С завтрашнего дня начинаем новую жизнь, в которой постараемся сделать друг друга счастливыми!

– Последние несколько дней я была такой несчастной! – Ей не удалось скрыть затаенную боль.

– Можешь мне поверить, мне было не лучше. – Его ладонь нежно разгладила ее лоб. – И вовсе не из-за дырок в туловище, – добавил Кейн.

Она вздохнула, и их жаждущие губы снова впились друг в друга. Тесно прижавшись к нему, ощущая, как возбужденно стучит его сердце, Ванесса старалась отбросить прочь отчаяние, грозившее поглотить ее. Ведь им так недолго быть вместе!

–  Терпеть не могу, когда мы с тобой ссоримся, – прошептала она.

– Но от этого никуда не деться, моя нежная. Мы непременно будем ссориться, но будем и мириться. Только сразу, хорошо? Я не смогу уснуть, пока не развею твои сомнения или обиду.

– Я люблю тебя, Кейн де Болт.

Он заглянул ей в глаза, словно ища подтверждения. И когда она улыбнулась в ответ, Кейн прочел в ее взгляде любовь. Она снова отчаянно приникла к его губам, затем встала, нежно разжала его пальцы и молча покинула комнату.

Свет из кухни падал в холл. Ванесса прошла по лучу света. Элли сидела за столом и сосредоточенно работала иголкой над одним из платьев для Мэри Бэн. Когда Ванесса зашла на кухню, она подняла голову. Ее все понимающие глаза пристально взглянули на Ванессу.

– Он любит меня, тетя Элли, но все равно собирается уехать. Вы знали об этом?

– Да.

– Он так и не сказал мне, куда уезжает. А вам?

– Я и не спрашивала, дорогая.

– Мне почему-то кажется, что кто-то поклялся убить его. Он помалкивает об этом, потому что не хочет волновать меня. Но мне невыносимо быть в неведении.

Слезы снова навернулись ей на глаза. Она шмыгнула носом и отерла слезы рукавом.

– Должно быть, он очень любит тебя.

– Но недостаточно, чтобы объяснить, почему покидает меня. Не знаю, что и думать, тетя. И не уверена, хватит ли у меня сил…

– Мы все намного сильнее, чем думаем. Живи только настоящим, детка, и получи свою толику счастья. Сделай и его счастливым. Пусть эти дни станут незабываемыми – и для него, и для тебя. Пусть эти дни станут счастливейшими в твоей жизни. Он этого достоин.

– Но это несправедливо! – Отчаяние вновь охватило Ванессу.

– А кто говорит, что жизнью правит справедливость? Ложись-ка спать, девочка, и прекрати ломать голову над тем, чего не изменить. Я постелила тебе в комнате наверху, справа от лестницы.

– Я не позволю ему исчезнуть! Я не шучу, тетя Элли. Если кто-то собирается свести с ним счеты, то ему придется сперва убить меня!

– Даже не знаю, что и сказать, дорогая. Иди спать. Утро вечера мудренее. Отдохни, ты выглядишь совершенно измученной. А утром все будет видеться в ином свете.

– Да нет же! Ох, тетя, лучше бы он промолчал!

– Это было бы нечестно по отношению к тебе. Он сделал все возможное, чтобы удержать тебя здесь. По-старайся нарадоваться впрок, дорогая. Будь счастливой и запоминай, копи свое счастье. Не так уж часто оно выпадает в жизни.

– Я не сдамся, вот увидите.

– Вот и хорошо. Спокойной ночи, дорогая.