слабел, а из года в год усиливался.

И происходит это из-за Турции.

Продолжающееся ослабление РФ приводит к возникновению вакуума 'силы' и соответствующему росту турецкого влияния, у Турции уже давно растёт, выпирает флюс на север, Турция из неопределённого и аморфного 'члена НАТО' на глазах превращается в регионального игрока с собственными амбициями и именно для того, чтобы этим амбициям противостоять, и растят американцы Иран.

То, что происходит вокруг Ирана, имеет двойное дно, с одной стороны это может означать всего лишь разумную предусмотрительность на будущее, но с другой это может означать и то, что американцы сомневаются в своих возможностях удерживать РФ в заданных рамках государственности и опасаются чрезмерного усиления Турции в случае, если РФ и дальше будет утрачивать свои позиции. Уже сейчас видно, что США стремятся столкнуть интересы Турции и Ирана в этом регионе. Ирану развязывают руки и на западе, где устранён его извечный соперник Ирак, и на севере, где больше нет СССР, и на востоке, где усилия 'Талибана' уводятся в направлении Пакистана.

Так ведётся Игра и так играют те, кто могут играть.

Баланс силы подразумевает равновесие, уравновешивание одной силы другой силой. Одного государства другим государством. Сравнивать силу государств напрямую невозможно. Это точно так же, как и с двумя людьми, когда избыток физической силы одного компенсируется большей ловкостью, или более изворотливым умом другого. В результате в поединке далеко не всегда побеждает тот, кто на глаз 'сильнее', 'в силу' вступают другие факторы. Ну и понятно, конечно, что если уж появилось на свет государственное образование, которое и слабее, и глупее, и неповоротливее соседей, то конец бедолаги будет не только печальным, но и скорым, ибо таковские не нужны никому. Ни друзьям, ни недоброжелателям.

Соответственно и уравновешивать концы коромысла, на которых повисли наши вёдра, тому, кто в эту Игру играет, приходится по-разному. По-разному 'усиливать' и по-разному же 'ослаблять'.

Пример? Пожалуйста:

У нас есть Мировой Остров. На нём находится один из двух нынешних игроков. Ну, или игруний. Имя её – Европа. Она сменила игрунью прежнюю, которую звали Россией. Россия находилась в самом центре Острова, держа его в идеальном равновесии, а тогдашняя противница её, Америка, изо всех сил старалась это равновесие нарушить, накренить Остров, используя для этого Европу и Китай, расположенные, как нарочно, по краям Острова. Сделать это можно было либо утяжеляя одну из сторон, либо облегчая её. Утяжеляя и облегчая в смысле политическом, военном, экономическом, дипломатическом, словом, давя ногой, которую мы называем 'влиянием', на педаль, которую мы называем 'государственными интересами'. Если делать это поочерёдно, то Остров, что понятно, раскачивается.

Россия, в свою очередь, пыталась этим качелям противодействовать, вынося тяжести подальше от центра, вплоть до другого полушария, превращая Игру в глобальное игрище, выходившее далеко за пределы Острова. А Америка старалась её на Острове запереть, окружая по периферии кольцом 'баз', то- есть фактически оккупируя 'побережье' Острова и отжимая Россию к его центру.

В результате поражения России в Холодной Войне главным выигравшим стала Европа. Каким образом это произошло вопрос чрезвычайно интересный, но мы его сейчас обсуждать не будем, чтобы не уходить в сторону. Просто примем это за факт, за 'данность'. И эта данность всей своей тяжестью накренила Остров, лишив его 'стабильности', и привело это к тому, что у 'удерживающего', у 'мирового жандарма', у США появилась нужда в противовесе. Ведро, висящее на одном из плечей Евразии, следовало наполнить. И его наполнили.

Так появился тот Китай, который мы имеем возможность лицезреть сегодня. Появился Дракон.

Парадоксальным образом в усилении Китая оказалась заинтересована и Европа, с одной стороны потому, что ей, точно так же, как и Америке, не нужен был хаос и война всех со всеми, а с другой Китай по геополитическим (что означает – не зависящим ни от себя, ни от Америки) причинам является объективным противником Америки и тут уже в ход идёт известная максима про 'врага моего врага'.

А Китай, так что Китай. Китай пока что позволяет играть собою.

Может возникнуть вопрос – почему? Ответ напрашивается сам собою, Китай не может что либо противопоставить Америке в военном смысле. Повыше я написал, что воздействовать на государство можно 'по-всякому' и в случае с Европой американское 'воздействие' осуществляется при помощи 'непрямых военных действий'. Прибегать к открытой военной угрозе американцам нет нужды, Европа кусаться не может, на неё надет намордник под названием НАТО, так что противопоставить Америке европейцы тоже могут только те же самые 'непрямые действия', против чего они, я думаю, не возражают, так как в этой игре европейцы изощрены ничуть не менее американцев.

И с Китаем – то же самое, американцы в своих взаимоотношениях с китайцами ни к каким таким 'китайским церемониям' не прибегают, они им просто напросто не нужны.

Во времена Холодной Войны равновесие между 'сторонами', между США и СССР, поддерживалось военным противостоянием. Равновесие не только понималось, описывалось и осознавалось, но и осуществлялось на деле как равновесие по боеголовкам, забрасываемому весу и количеству носителей. Был даже придуман и обоснован термин MAD (mutual assured destruction), что не помешало, впрочем, одному из игроков победить другого без всякого безумия, а действуя вполне себе обдуманно и в высшей степени рационально.

Но так было. Сегодня мы живём в совершенно другом мире и в нём имеют значение совсем другие критерии 'силы'.

Америка сегодня находится примерно в том же положении, какое существовало во времена 'ядерной монополии'.

Постхолодный мир со всей убедительностью демонстрирует нам, что ядерное оружие это оружие вчерашнего дня. Из сверхоружия, каким оно представлялось массовому сознанию в период Холодной Войны, 'бомба' неуклонно сползает на нижний уровень, туда же, где всегда теснились 'обычные вооружения', танки-пушки-самолёты, пусть передовые и 'технологичные', но, тем не менее, это те вооружения, что вооружения 'просто'.

В этом кроется мало кем осознаваемая опасность, так как атомная бомба из оружия политического грозит превратиться в оружие 'поля боя' с помощью которого можно будет решать чисто 'военные' задачи. Это – реальная опасность и я не сомневаюсь, что над тем, чтобы эту смысловую бомбу разрядить, работают 'лучшие умы человечества'. Но речь, опять же, не об этом. Речь о Китае. И о том, что Бомба остаётся Бомбой, то-есть инструментом политического давления, только для Америки. Бомба как 'Бомба' означает угрозу не сама по себе, а только будучи встроенной в контекст 'силы' государства.

Бомба как элемент силы, но вовсе не как сила сама по себе.

Именно в этом смысле чрезвычайно показательны Китай и двусторонние американо-китайские отношения. По всему видно, что Китай ясно осознаёт как феномен 'силы', так и место в нём ядерного оружия. Китайцы фактически не обновляют свой ядерный 'потенциал' с 70-х годов прошлого века. Тогда, тридцать-сорок лет назад этот 'потенциал' действительно что-то значил. Сегодня он что-то значит только в отношениях с соседями, с Индией, скажем, но он очень мало что значит в отношениях с главным 'врагом- другом-врагом' – с Америкой.

Сегодня Китай имеет примерно 80 готовых к 'употреблению' ядерных боеголовок. Очень малое количество из этих восьмидесяти могут достичь территории США. Это малое количество установлено на китайских межконтинентальных ракетах DF-5. Считается, что таких ракет у Китая 18 штук. Следует, правда, делать скидку на то, что нам более или менее известно только количество боеголовок и ракет, имеющихся у США и у РФ, да и то с известной степенью приблизительности, так как точное количество неизвестно нам даже и в этом случае. В случае же Китая, или Великобритании, или Франции, или Индии, или Пакистана нам остаётся только гадать, так как они ни в каких договорах не состоят, никакие комиссии к себе не пускают и никому пальцем пересчитывать свои 'СЯС' не позволяют. Всё, что нам известно, известно только и исключительно с их же слов, а слова это дело такое – человек говорит, а ветер носит. Даже и тогда, когда