Как она пережила эту ночь? Сидя у себя в мансарде за запертой дверью, она лихорадочно пыталась строить планы, понимая, что больше не может провести в этом доме ни одной ночи. Она должна куда-то уйти… все равно куда.

Но, прежде всего, необходимо повидаться с Торольдом. Нужно помешать ему шантажировать ее отца. Это самое важное. Самая страшная опасность – это он. Арчибальд Лавендер просто сластолюбивое животное, она презирает его, он внушает ей страх; а вот Торольд Рендал – это настоящий преступник, а она к тому же облегчила ему задачу.

Мелисанда достала пистолет с перламутровой рукояткой. Он был так мал, что походил на игрушку. Какая в нем сила? Вспомнив о том, как он ее спас, она пробор мотала: «Мой друг!» И еще раз повторила сквозь рыдания: «Мой маленький друг!»

Понимая, что не заснет, она не стала раздеваться. Просто лежала на кровати, глядя на дверь и сжимая в руке пистолет.

Впервые в жизни пришлось ей пережить такую ночь.

Однако Арчибальд Лавендер не пытался к ней войти. Мелисанда знала, что он боится, боится ее маленького друга и ее твердого намерения не дать себя в обиду.

Мелисанда лихорадочно пыталась сообразить, что же делать дальше. Она должна встретиться с Торольдом и воспрепятствовать ему писать ее отцу. Ей казалось, что она сумеет это сделать. Не верилось, что он такой дурной человек. Человек, за которого она согласилась выйти замуж, был добрым и внимательным, но он наделал долгов, оказался в затруднительном положении и от этого потерял голову.

Теперь она не станет его женой, это невозможно, но он не преступник. И все это придумал сгоряча, повинуясь минутному порыву. Его поведение не было результатом расчетов. Как она ненавидела всех мужчин! Монахини были правы. И все-таки ей казалось, что некоторые мужчины были скорее слабы, чем безнравственны.

Повидавшись с Рендалом, она сумеет убедить его быть благоразумным, заставит поклясться, что он не станет писать ее отцу. А что дальше?

Мелисанда вспомнила о Фенелле, такой доброй и такой терпимой. Возможно, она поедет к Фенелле и попытается объяснить, почему ей пришлось бежать.

Похоже, это единственный путь.

Наконец наступило утро. Она сунула пистолет в карман платья и осторожно открыла дверь.

В верхних комнатах дома не было слышно ни звука. Она спустилась к Гантерам, стараясь вести себя так, словно ничего не случилось; ей не хотелось дать Гантерам или Саре почувствовать, как она встревожена. Она не могла посвятить их в свои дела, а они вряд ли удержались бы от расспросов, если бы догадались, что с ней неладно.

– Он, должно быть, вернулся вчера вечером домой, – сообщила миссис Гантер, когда Мелисанда заняла свое место за столом. – Явился потихоньку, так что никто и не знал. А утром позвонил, чтобы подали завтрак. Сара говорит, что вид у него был довольно сердитый. С ней, наверное, поссорился и, разозлившись, отправился домой.

– Ах, вот как, – произнесла Мелисанда.

– Хозяйка, по его словам, приедет домой только вечером, так что еще весь день наш, нужно его использовать как следует, как вы считаете?

– О, конечно, – отозвалась Мелисанда.

Есть ей не хотелось, но она заставила себя что-то проглотить.

После завтрака она поднялась в свою комнату, чтобы собраться. Вещей было не так уж много. После встречи с Торольдом ей придется вернуться за ними – незаметно проскользнуть наверх, а потом потихоньку выйти из дому.

Мелисанда дотронулась до пистолета, лежавшего у нее в кармане; она не расстанется с ним, пока не почувствует себя в полной безопасности от домогательств Арчибальда Лавендера.

По словам Гантеров, он куда-то ушел. Сказал, что вернется только вечером.

Но он ведь может неожиданно вернуться домой, думала Мелисанда. В его глазах она увидела не только желание, но и жажду мести.

Утро тянулось бесконечно медленно, а нужно было еще высидеть за столом во время ленча.

– Честное слово, – заметила миссис Гантер, – у вас совсем нет аппетита.

– Боюсь, что вы правы.

– Это никуда не годится… вы же еще растете. Вам, наверное, портит аппетит мысль, что хозяйка скоро снова будет дома, верно?

– Возможно.

– Ну, напрасно вы так волнуетесь. Все будет хорошо. Мне кажется, она вами довольна. Не стоит обращать особого внимания на то, что она говорит. Она ведь ни за что на свете не признает, что чем- нибудь довольна.

Мелисанда подошла к миссис Гантер и обняла ее.

– О миссис Гантер, я всегда буду помнить, как вы были добры ко мне.

– Нет, вы только послушайте! – сказала миссис Гантер и подумала: «Уж эти мне иностранцы! Словно не на земле живут – сегодня смеются, а завтра уже слезы. Уж я и не знаю, как с ними себя вести. Она-то, правда, такая хорошая. Я ее полюбила».

Мелисанда торжественно расцеловала миссис Гантер в обе щеки.

– Полно! – сказала миссис Гантер. – Полно, полно. Вы как будто чем-то расстроены, дорогая. Можно