раз. Умом он понимал, что не все женщины такие, как его мать. Но почему же это теперь ему так мешало? Нет, все же не стоило ворошить прошлое…

Он вспомнил об Адди, и сразу же успокоился. Слава богу, у Адди не было ничего общего с Мартой Райдэр. Адди была совершенно не такая, как его мать или Жюстина, она вообще не была похожа на какую- либо другую женщину.

Адди никогда его не предаст.

Никогда…

– В понедельник – всем деньги, а во вторник – варенье, а среда счастье-радость несет, – повторяла Мария известную детскую считалочку, склонившись над сундуком из кедрового дерева. – Все в четверг украдут, в пятницу – крест дадут, а в субботу всегда не везет. – Она бережно извлекла на свет свое подвенечное платье и повернулась к Адди.

– Том и я женились в среду. Я рада, что и вы выбрали этот день. Мы были так счастливы. Знаю, что и ты и мистер Райдэр будете чувствовать тоже самое.

При виде свадебного платья сердце Адди затрепетало от волнения. Она и представить себе не могла такой красоты, когда Мария просто предложила воспользоваться ее платьем. Протянув руку, она попробовала полотно.

Сшитое из прекрасно сотканного белоснежного шелковистого газа и отделанное хлопчато-бумажным сатином, с длинными рукавами, оно выглядело прекрасно. Лиф был отделан бельгийскими кружевами. Ярды и ярды материи ушли на длинную юбку. Балайез – кружевное гофрэ – украшало оборку юбки и внушительной длины шлейф.

– Тебе оно нравится?

– О, Мария, – только и могла ответить Адди.

– Давай теперь быстренько примерь его, и мы посмотрим, насколько нам придется его переделывать. Времени у нас осталось не так много, всего две недели. Так что придется попотеть.

Стоя перед венецианским зеркалом, Адди всё больше и больше чувствовала себя принцессой из сказки. Прошло три дня с тех пор, как Уилл сделал ей предложение, но она все равно не могла в это поверить. Даже то время, что они провели в постели, казалось ей сном. Она отвела взгляд от зеркала, лишь только воспоминания о тех сладостных часах заставили ее густо покраснеть.

Мария тихонько засмеялась:

– Думаешь о нем…

Глаза у Адди расширились, и тревожный холодок пробежал по спине. А что если кто-то догадался о том, что произошло между ней и Уиллом? Если Мария с такой легкостью читала ее мысли, то что говорить о других.

– Ты ведь очень его любишь, не правда ли? – Мария погладила руку Адди. – Можешь не отвечать. Я могу прочесть это в твоих глазах. Они светлы от любви.

– Да, – прошептала Адди, Хотя ей очень хотелось крикнуть об этом – Я ЛЮБЛЮ ЕГО! – Она посмотрела на Марию. – Я не знала, что можно такое испытывать вообще к кому-нибудь. Порою я думаю, как бы это было ужасно, если бы я не приехала в Хоумстэд. А что, если бы мы никогда не встретились? И я бы сошла в могилу, так и не узнав…

Она внезапно смолкла, смущенная откровением своей души.

– Я понимаю тебя. Сейчас ты все так обостренно воспринимаешь. Со мною тоже так было, когда я влюбилась в Тома. И до сих пор это так, честное слово.

Разговаривая, Мария помогла Адди снять ее платье и одеть подвенечный наряд.

– Иногда я смотрю на Тома и думаю, что можно умереть от счастья. И удивляюсь, за что господь меня так наградил. – Она замерла, уставившись невидящими глазами в пустоту. – He думаю, чтобы я смогла прожить без него, – добавила Мария шепотом.

Адди почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Она вдруг поняла, о чем говорит Мария, и с этим пониманием пришел страх. Она боялась так страстно, так беззаветно любить. Она боялась той всеуничтожающей боли, что могла за этим последовать.

Часом позже, Адди села в свою повозку и направила кобылу на запад. Она удивилась, увидев солнце над вершинами гор. Голубое небо уже окрашивал красный, как черепица, закат. Адди и не заметила, что провела столько времени у Мак Леодов. Она уже было собралась подхлестнуть лошадку, как увидела Чэда, выходящего из ворот своей конюшни и направляющегося в ее сторону. Адди остановила повозку.

– День добрый. Адди, – приветствовал он ее.

– Здравствуй, Чэд.

Он учтиво приподнял шляпу.

– Слышал новость о тебе и Уилле. Ей стало совестно, когда она вспомнила, как Чэд предлагал ей руку и сердце, а через час после того, как она ему отказала, ее уже обнимал в постели Уилл. Щеки у Адди опять покраснели.

Чэд взял лошадь под уздцы.

– Конечно же, было бы лучше, если бы ты вышла за меня, но что делать… О вкусах не спорят…

– Чэд, я…

– Есть еще время передумать, Адди. Лучше бы мне быть твоим мужем…

– Извини, Чэд, но я не собираюсь менять своего решения.

Он посмотрел на нее глазами преданной собаки.