– Мои дети стараются? – спросила Эмма.

– Да, конечно, – ответила Адди и поставила чашку на стол.

У Адди был такой вид, будто она собиралась сказать еще что-то, но промолчала. Дорис бросила взгляд на невестку, затем посмотрела на Адди.

– Похоже, вы хотите сообщить нам нечто важное… – сказала она, словно читая мысли Эммы. – Может, вы хотите сообщить об этом лишь Эмме? Тогда мы с Марией лучше пойдем…

– Нет, нет, – ответила Адди. – Останьтесь.. – Она вздохнула. – У меня действительно есть что сказать вам и вполне скоро об этом все будут знать, – сказала Адди. На ее лице появилась неуверенная улыбка. – Уилл Райдэр предложил мне свою руку и сердце, и я приняла его предложение.

– О Господи, – прошептала Эмма. Уилл Райдэр и школьная учительница. Нет, конечно, Эмма не сомневалась, что Адди Шервуд подыщет себе рано или поздно муженька, но вот чтобы им стал ранчер, она никак предположить не могла. Эмма была уверена, что Уилл – заклятый холостяк. Он сроду не обращал внимания на одиноких женщин и вдовушек Долины Большого Лука. Да и вел он себя так, будто женщины ему вообще не нравились, да и не было у него их. Уилл Райдэр и Адди Шервуд. Ни за что бы она не смогла предположить. Мария первой нарушила тишину.

– Я думаю, это просто здорово, Адди! Когда свадьба?

– Мы еще не решили, – сказала скромно Адди, густо покраснев. – Но Уилл хочет как можно скорее. Недели через две.

– Господи, Боже мой, – прошептала Эмма, широко улыбаясь. – Когда мы нанимали тебя учить наших детей, никто и предположить не мог, что благодаря этому, наконец-то, женится Уилл Райдэр.

Дорис рассмеялась.

– Особенно, если учесть то, что все мы думали, что А. Л. Шервуд – это мужчина.

Теперь уже все захохотали, даже смущенная Адди.

– Адди! – спросила, отдышавшись, Мария. – А у тебя есть подвенечное платье? Потому что, если вдруг нет, – быстро затараторила она, – я буду очень рада, если ты наденешь мое платье!

Адди перестала смеяться, но все еще улыбалась.

– О, Мария! Как это мило с твоей стороны! Но я же выше тебя… Оно мне будет коротко.

– Мы можем его отпустить. Сделаем пошире оборку. Так что мы его перешьем, и будет платье тебе впору. Можешь не сомневаться, я портниха – что надо! Спроси мать Мак Леод, – сказала Мария и положила руку на свой животик. – Сейчас, конечно, этого не скажешь, но обычно я довольно стройна. Думаю, нам удастся сделать так, чтобы платье тебе подошло.

Мария тронула Адди за руку.

– Это действительно прекрасное платье. Я знаю, ты будешь просто блестяще в нем смотреться. Лишь попробуй примерить его… или хотя бы обещай, что посмотришь его!

Зеленые глаза Адди наполнились слезами радости.

– Я с удовольствием его примерю, Мария.

Спасибо тебе.

– Ну Боже мой! – сказала Эмма, глотая подступивший к горлу комок. – Да что у нас у всех глаза на мокром месте! Надо радоваться, а мы… плачем.

– Эмма права, – вмешалась в разговор До-рис. – За три года в Хоумстэде не было ни одной свадьбы. Да у нас и церковь только недавно появилась…

– Эмма, – Адди напряглась, – я еще не все сказала. – Голос ее опять стал серьезным.

– О чем?

– Как быть с моей работой? Разрешит ли теперь школьный совет заниматься мне учительством? Мне бы хотелось выполнить до конца свои обязательства по контракту.

– О Господи, – прошептала Эмма.

– Я не хочу, чтобы дети остались без учителя еще до конца этой четверти, – быстро продолжала Адди. – За такой короткий срок они уже многому научились. Было бы преступлением позволить им все позабыть.

– Конечно! – Эмма уже мысленно перебирала всех членов школьного совета. Конечно же, придется столкнуться с сильной оппозицией со стороны тех, кто не хотел, чтобы детей учила женщина, но все же ей казалось, что большинство найдет разумный выход из создавшегося положения.

– Я уверен, совет согласится оставить вас на должности, если вы действительно этого хотите, – высказала свое мнение Дорис.

Адди облегченно вздохнула.

– Я так рада, – прошептала Адди. – Знаете, я многому научилась у своих учеников. И всегда буду помнить первые месяцы, проведенные с ними.