– Она сказала, что он женился на оперной певице.
– Его жена на сцене раньше не выступала и начала петь в театре лишь после того, как они прожили в браке несколько лет.
Она засмеялась:
– Ну да, конечно, мистер Дюклерк. Иначе и не могло быть. Очень щедро с его стороны – позволить ей это.
– Многие считают такое неразумным и скандальным.
– Это говорит о его неординарности. Он знал, что многие будут так считать. Вы согласны?
– Она будет выступать в Лондоне перед Рождеством. Возможно, вам удастся ее услышать.
Хелен позволила шали упасть с ее молочно-белых плеч.
– Удивительная карета, – с восхищением проговорила она. – У моего отца был экипаж. Не столь шикарный, как этот, но вмещал двоих.
– А сейчас его нет?
– Отец и мама умерли несколько лет назад.
Проклятие!
– Мне не следовало говорить об этом? – спросила она.
– Мне интересно узнать о вас как можно больше.
– Но не такие вещи. Должно быть, сейчас вы боитесь, что я выплесну на вас историю о том, как я осталась сиротой с тремя маленькими сестренками, и заявлю, что не стала бы поддерживать с вами компанию, если бы не оказалась в стесненных обстоятельствах.
– А вы именно в такой ситуации?
Она снова засмеялась. Аромат духов заполнил все пространство.
– Я была ребенком и получила скромный, но достаточный для того, чтобы прожить, доход. Его хватило на то, что бы я сделалась актрисой, о чем я всегда мечтала. Не думайте, мистер Дюклерк, будто вы хотите воспользоваться моей ситуацией. Я знаю, чего хочу. – Ее рука скользнула по его груди к шее. Она подалась вперед, и ее груди прижались к его руке. – Я докажу вам.
Она целовала и ласкала его. Нельзя сказать, что делала это с большим искусством. Но этого было достаточно. Им быстро овладело возбуждение. И тем не менее вскоре он почувствовал некую пустоту. Не было настоящей близости. Раньше он никогда этого не замечал. Тепло, которое согревало его, было лишь физическим, а возбуждение – каким-то односторонним.
Он скорее это ощутил, чем осознал. Вожделение, которое им владело, не позволяло думать.
И дело было вовсе не в том, какова эта женщина или какой она хотела быть. Так было со всеми. Все эти годы.
Он уловил пустоту совсем по иной причине. Дело было в том, что он вкусил, как это могло бы быть. С Флер. Не только возле живой изгороди, хотя это само по себе было изумительно. Даже во время езды с ней в карете, когда держал ее руку в своей. Или лежа рядом с ней в постели. Читая книгу неподалеку от нее в библиотеке. В сравнении с теми радостями это старое как мир удовольствие выглядело почти унылым.
События развивались быстро, Хелен действовала без колебаний. Когда он инстинктивно остановил ее руку и прервал поцелуй, она удивилась.
– Мы скоро будем на вашей улице, – сказал он.
Это ее успокоило. Она осталась в его Объятиях, продолжая легонько целовать его в щеку.
– Ваш дом был в Бате, когда вы были девочкой?
– В деревне поблизости.
– У вас там был любовник?
– Я не девственница, если вы хотите это знать. Приятных сюрпризов для вас не будет.
– Вы имеете в виду, неприятных сюрпризов. Я отнюдь не в восторге от невинных девиц.
– В самом деле? Это мило.
– Ваш любовник предлагал вам жениться на вас?
– Разумеется. Он считал, что обязан.
– Может быть, он хотел жениться.
– Но я не хотела.
Она снова поцеловала Данте, сделав это довольно агрессивно. Ее волосы коснулись его лица, запах духов возбудил долго сдерживаемые желания. Она прижалась к нему всем телом, предлагая отдаться наслаждению.
Карета остановилась перед симпатичным домом на улице возле Лесестер-сквер. Данте подумал, что Хелен платила высокую ренту за то, чтобы жить по этому адресу, но эти деньги тратились не напрасно. Она тем самым давала мужчинам понять, что относится к женщинам серьезным и будет любовницей с определенными амбициями и намерениями.
Люк открыл дверцу и опустил подножку. Данте проигнорировал каменное выражение лица своего кучера и помог Хелен сойти вниз. Он направился проводить ее до дома.
