– Школа – это нечто мое, то, что я задумала сама. Эти мальчишки будут не безымянными и безликими. Я буду наблюдать, как они учатся и растут. Они будут моими единственными детьми. Забота о них позволит мне ощущать себя живой и молодой, а не старой и дряхлой. Ты можешь себе представить, каково жить бесцельно долгие годы, а затем вдруг найти захватывающую идею, которая придаст жизни смысл?
– Да, могу.
– Тогда ты должен понять, что мысль о возможной потере этой цели из-за проволочки неприемлема. Я должна двигаться вперед.
– Я должен запретить тебе делать это сейчас.
Она вскинула вверх подбородок:
– У тебя нет права запретить.
– – Я твой муж.
– Не вполне.
Вот она, та часть соглашения, которая требовала прояснения. В скором времени.
– Если ты пошлешь деньги радикалам, если используешь свой доход для покупки слона, я не скажу ни слова. Однако когда ты собираешься взорвать безопасность, которую ты хотела обрести со мной, я использую свои права мужа. Я это делаю сейчас. Я снова говорю, что запрещаю тебе продавать эту недвижимость в ближайшем будущем, а если это означает, что строительство школы откладывается, то быть по сему.
В ее глазах блеснули слезы гнева. Резко повернувшись, она направилась к карете.
Идя рядом с ней в ногу, Данте взглянул на ее расстроенное, сердитое лицо. Он подумал о том, что долгие годы она была благочестивой Флер Монли, которая отказалась выходить замуж.
Свет полагал, что она откликалась на услышанный ею зов. Такая жизнь должна была принести огромное удовлетворение. Судя по тому, что Флер только что сказала, это едва поддерживало в ней светильник жизни.
Она не позволила ему помочь ей сесть в экипаж. Не пожелала взглянуть на него, когда он присоединился к ней.
–Я понимаю, что ты разочарована, но в настоящее время нет другого выхода, – сказал он. – Сожалею, но ты должна подчиниться мне в этом вопросе.
Глава 12
Флер подняла голову и внимательно оглядела Люка. Он стоял в центре комнаты. На нем вместо поношенной ливреи, в которой он прибыл в усадьбу, были новый, с иголочки, коричневый сюртук и белые брюки, обтягивающие его ноги. Поля высокой шляпы бросали тень на верхнюю часть его лица и большие серые глаза.
Люк пошевелил рукой и осмотрел себя.
– Кажется тесноватым, – пробормотал он.
– Ты привык к мешковатой одежде, и потому этот сюртук кажется тебе тесным.
Наряду со скептицизмом. Люк явно испытывал восхищение. Флер понимала, что еще никогда ему не шили одежду на заказ. Как и большинство людей его круга, он одевался в то, что доставалось ему от других.
Он осматривал свой новый наряд, этот чуть неуклюжий и одновременно слетка самоуверенный парнишка, в котором восторг перемежался с опаской.
Люк внезапно поднял голову и встретился с ее взглядом. Она почувствовала излучаемые им флюиды благодарности в ее адрес.
– В том пакете есть еще одна рубашка и некоторые другие вещи, – сказала она, указывая на сверток на столе.
Он пощупал сверток и нахмурился:
– Одной рубашки достаточно. Мне придется посылать свою зарплату на север, и я могу стирать одну рубашку, а потом…
– Цена рубашек не будет вычитаться из твоей зарплаты. Все это – подарок от мистера Дюклерка. Ты сможешь посылать заработок домой.
Подумав, он покраснел и сказал:
– Про вас говорят, что вы ангел. Наверное, они правы.
– Ты здесь благодаря великодушию моего мужа, а не моему.
– Если бы вы возразили, он бы этого не сделал. Вы ведь знали, что я был не совсем готов к этой работе.
– Ты будешь отлично справляться с обязанностями.
– Надеюсь, что так, раз уж я не гожусь для работы в шахте. У меня начинается кашель, когда я туда вхожу, угольная пыль прямо вцепляется в меня. Другие ничего, а я прямо захожусь от кашля. – Он покачал головой.
– Ну, для этой работы ты подойдешь. И больше не надо говорить обо мне как об ангеле. Некоторые слуги болтают об этом, но я не хочу слышать это от тебя.
– Не только здешние слуги. На севере то же самое говорят. Главным образом женщины. Моя мама рассказывала мне прошлым летом, как с помощью ваших денег у нас появлялась еда на столе, когда мужчины не работали. Она говорила, что это им ангел послал еду. – Он застенчиво улыбнулся. – Вы только представьте мое удивление, когда я узнал, что тот ангел – это вы и есть. Я чуть не упал, когда повар назвал
