Вызванная звонком сестра просунула голову в приоткрытую дверь палаты.

— Что-нибудь случилось?

— Кажется, мы лишились пациента, — сказала Росс.

— Извините, что?

Росс молча указала на пластиковые пакеты в кровати. Сестра не сразу сообразила, что это значит, но потом смертельно побледнела.

— Вызовите доктора Эллиса, — сказала Росс, — доктора Макферсона и доктора Морриса. Они все дома. Воспользуйтесь коммутатором. Скажите, что это экстренный звонок. Сообщите им, что Бенсон исчез. И позвоните в службу безопасности клиники. Вам ясно?

— Да, доктор! — Сестра выбежала из палаты.

Росс присела на край кровати и обратила все свое внимание на полицейского.

— А откуда у него эти пакеты? — спросил тот.

Она уже догадалась.

— Один — из этого мусорного ведра. Другой из мусорной корзины у двери. Полотенце — из ванной.

— Хитро придумано, — пробормотал полицейский и кивнул на стенной шкаф. — Но далеко он не уйдет. Он же оставил всю одежду.

— Но обулся…

— Перебинтованный человек в халате далеко не убежит, даже если он в ботинках, — уверенно заявил полицейский. — Пожалуй, надо сообщить в участок.

— Бенсон звонил кому-нибудь?

— Сегодня?

— Нет — в прошлом году!

— Слушайте, леди, вы со мной так не разговаривайте!

Теперь, хорошо приглядевшись к нему, она увидела, что он совсем еще мальчишка — лет двадцать с небольшим. Он был напуган. Он проворонил преступника и теперь не знал, что же будет дальше.

— Простите, — сказала она. — Да, сегодня.

— Он один раз звонил. Около одиннадцати.

— Вы не слышали…

— Да нет, — он пожал плечами. — Я и не думал… — его голос угас.

— Итак, он звонил в одиннадцать и исчез в половине двенадцатого. — Она вышла в коридор и взглянула в сторону поста медсестер. Там постоянно кто-то дежурил — и чтобы дойти до лифта, он обязательно должен был миновать пост. Нет, ему бы не удалось пройти незамеченным.

Что же он еще мог предпринять? Она посмотрела в противоположном направлении. В конце коридора была лестница. Он мог спуститься вниз пешком. Но семь пролетов? Бенсон для такого путешествия слишком слаб. И к тому же… Ну, спустился бы он в вестибюль — в халате, перебинтованный. Дежурный в регистратуре его непременно остановил бы.

— Ничего не понимаю, — сказал полицейский, выйдя в коридор. — Ну куда он мог пойти?

— Он смышленый человек, — заметила Росс. Этот факт они все почему-то упускали из виду. В глазах полицейских Бенсон был преступником, которому предъявлено обвинение в хулиганском нападении, — для них он один из сотен «преступных элементов», которых они видят каждый день в участке. Для больничного персонала Бенсон — пациент, несчастный, потенциально опасный, маргинальный психотик. И все почему-то забывают, что Бенсон ко всему прочему необычайно умен. Он добился выдающихся результатов в области компьютерной техники, где работают люди с незаурядными интеллектуальными способностями. На первом же тестировании в Центре он показал уровень интеллекта, равный 144. Он вполне был способен тщательно спланировать свое бегство из клиники, мог подслушать под дверью разговоры персонала с полицейским, мог услышать, как полицейский обсуждает с сестрами свою отлучку за сигаретами, — а потом в считанные минуты сбежать. Но как?

Бенсон мог догадаться, что ему не удастся ускользнуть из больницы в халате. Но он оставил свою одежду в палате — возможно, осознав, что не сможет улизнуть и в собственной одежде. Во всяком случае, в полночь. Его бы остановили внизу на выходе. Последние посетители ушли из здания часа три назад. Так что же он удумал?

Полицейский пошел на пост к медсестрам — звонить в участок и сообщить о случившемся. Росс пошла за ним, приоткрывая все соседние двери. В палате 709 находился больной с сильными ожогами. Она заглянула внутрь и удостоверилась, что там только один человек, 708-я была пуста: прооперированного пациента с пересаженной почкой сегодня днем выписали. Но она осмотрела и эту палату.

На следующей двери висела табличка «ИНВЕНТАРЬ». Это была обычная кладовая. Бинты, вата, шины, хирургические нитки, запас простыней. Открыв дверь, она пошла вдоль полок. Бутылочки с физраствором, подносы с наборами различных инструментов, стерильные маски, перчатки, фартуки, стерильные халаты для сестер и санитаров…

Она остановилась, увидев синий халат, который чья-то торопливая рука затолкала в угол полки. На полке возвышались горки отглаженных белых брюк, рубах и курток — в таких ходят больничные санитары. Она позвала сестру…

— Это невозможно! — говорил Эллис, расхаживая по кабинету дежурных сестер. — Просто невозможно! После операции прошло два дня — точнее полтора. Он просто не мог встать и уйти.

— Но ушел, — сказала Джанет Росс. — И сделал это единственным доступным ему способом — переодевшись в форму санитара. Потом он, скорее всего, спустился по лестнице на шестой этаж и на лифте спустился в вестибюль. Никто его и не заметил: санитары входят и выходят в любое время суток.

На Эллисе был строгий костюм-тройка, галстук распущен. Он курил. Росс раньше никогда не видела его с сигаретой в зубах.

— И все же я не понимаю, — говорил он. — Его же накачали торазином и…

— Он не получил ни капли! — сказала Росс.

— То есть?

— Что за торазин? — вмешался полицейский, делавший пометки в своей записной книжке.

— Сестры засомневались, назначен ли ему торазин, и не стали ему колоть. С прошлой полуночи ему не давали ни транквилизаторов, ни седативов.

— Боже! — Эллис метнул на сестер такой взгляд, словно собирался их убить. — Да, но как же голова? Она же перебинтована. Этого же нельзя не заметить!

Моррис, до сих пор сидевший молча, очнулся.

— У него был парик, — сказал он.

— Ты шутишь!

— Я видел его собственными глазами.

— А какого цвета парик? — спросил полицейский.

— Черный, — ответил Моррис.

— Господи! Боже! — повторил Эллис.

— Откуда у него этот парик? — спросил Эллис.

— Ему приносили передачу. В день поступления в клинику.

— Слушайте, — сказал Эллис, — пусть даже парик, но куда он мог деться! Он же оставил в палате бумажник, деньги. Такси он поймать не мог в такой поздний час.

Росс воззрилась на Эллиса, поражаясь его способности игнорировать реальность. Ему просто не хотелось поверить, что Бенсон сбежал, и он оспаривал неопровержимые доказательства. И оспаривал упрямо.

— Он позвонил кому-то около одиннадцати, — сказала Росс, взглянув на Морриса. — Ты не помнишь, кто принес ему парик?

— Симпатичная девушка.

— Имя не помнишь? — саркастически спросила Росс.